≡ ОЛЬГА ХАПИЛОВА ≡
«…Пусть над Родиной моей зорким сторожем
Зависает ястребок, птица вещая!..»
Слово поэту Андрею Расторгуеву (Екатеринбург):
«Среди почти двух десятков подборок, которые были представлены на международный семинар-совещание молодых авторов «Мы родились в России», прошедший 21–23 сентября в Оренбургской области, стихи Ольги Хапиловой привлекли мое внимание сразу. Выделяясь на общем фоне, они явно свидетельствовали, что автор не только больше других «семинаристов» познал натуральную жизнь, но и ощущает свою органичную связь с родной землей и народом.
Дело не только в прямых высказываниях – например, о русском Алтае, откуда, как я узнал потом в разговоре с автором, вышел один из ее прадедов: «…О мой тучный Алтай, словно пёстрое стадо коров! // Зазвенит колокольчик, манящий, заливистый, ранний — // И останется сердце меж сёл в девяносто дворов, // Удивительно русских, простых и хороших названий…» И не только в свободном и отнюдь не нарочитом обращении с природным русским словом, как, например, в стихотворении «Хлебозоры»: «Ночь. Цикады звенят в травяной кузне. // Облепили столбы фонарей сóвки. // Чёрной глыбой вдали, горизонт сузив, // Выпирают на юг из земли сопки. // В тёмных пихтах тревожно кричат жёлны. // Разорвав в небесах полотно в клочья, // Загорится просвет молодым жёлтым, // Будто солнце оттуда встаёт ночью…»
Среди авторских находок встречается и такой говорящий о владении литературным мастерством прием, как неожиданное развитие привычного фразеологизма: «Не троньте нас, мы люди от сохи, // От очага, мехов и наковальни…» И освоенные до способности самостоятельно трансформировать их евангелические образы и лексика: «…Там усталый апостол достанет из волн свой улов, // Серебристые рыбы блеснут одесную-ошую…» И отнюдь не ограниченный окрестными горами земной масштаб поэтического взгляда: «Всё на месте пока: и Синай, и Афон, и Тибет – // За века между гор ни одна не отправлена в море…»
Это сочетание самородности и освоенной культуры подтвердилось и во второй книге стихов Ольги Хапиловой «Заповедное русское слово», которая вышла в 2017 году в Кемерове. А опубликованный в ней авторский перевод «Слова о полку Игореве», работа над которым заняла около тринадцати лет, свидетельствует о дерзости автора браться за громадную работу, на которую уже не отваживаются другие.
Как и многим самородкам, этому отнюдь не помешает дополнительная огранка. Местами в той же книге сказывается отсутствие редактора, который бы мог, например, посоветовать еще подумать над заглавием. Иногда ощущается и естественная для удаленного поселка нехватка профессионального литературного общения. Досадно и то, что стихи Ольги до сих пор не печатались за пределами региона, хотя, на мой взгляд, вполне достойны более широкой известности, подтвержденной авторитетом столичных журналов.
Уверен, что вступление в Союз писателей России поможет поэту окончательно обрести уверенность в своем таланте, ощутить себя частью профессионального литературного сообщества и поставить перед собой новые творческие задачи. Рад возможности рекомендовать коллегам принять Ольгу Хапилову в наш Союз писателей России».
***
А когда всерьёз слягу, обомлев –
Жизнь нельзя купить-выменять –
Пойте надо мной, пойте обо мне,
И от моего имени;
На любой мотив, голосом любым –
Только бы слова Божии,
Чтоб ненастным днём светом голубым
Небеса на миг ожили,
Чтоб крестом проплыл белокрылый стерх
Над моей земной пристанью,
Чтоб от песни той устремились вверх
Взоры, как один, пристально,
Чтоб блеснул просвет жёлтого желтей
Звёздочкой Пути Млечного,
Чтобы стала вдруг вера у людей
Твёрже в торжество вечного!
***
Вновь душа воспарила под свод голубого шатра,
Выше хвойных вершин, выше хриплого птичьего грая -
Это кровная память во сне догоняет ветра,
Веселящие хлеб в белых нивах Алтайского края.
Всё по тем же дорогам кивают вослед ковыли,
И тяжёлое облако вечно клубится в прицепе,
Где давнишние предки тонули в горячей пыли,
Намотав на запястья литые кандальные цепи.
О мой тучный Алтай, словно пёстрое стадо коров!
Зазвенит колокольчик, манящий, заливистый, ранний -
И останется сердце меж сёл в девяносто дворов,
Удивительно русских, простых и хороших названий.
Мой далёкий Алтай, мы покуда с тобою на «Вы»,
Но ты вспомнишь меня, ты узнаешь, конечно, взгляни-ка!
И почудится, будто, дыханье медвяной травы,
И средь ночи подушка пахнёт молоком с земляникой.
***
А когда на отчий край псы не лезли-то,
Не скрывало вороньё солнца ясного?!
Что ты ведал, милый друг, в жизни, если ты
Не держал ещё в руках птицу-ястреба?!
Не видал его полёта былинного,
Оперения рябого, кольчужного?!
Он стрелой играет, словно былинкою,
Он чурается спокойствия чуждого!
Ястреб спит и видит зорькой рассветною
Золочённую хоругвь, поле чистое,
И хранит тепло плеча Пересветова
Сквозь столетья его лапа когтистая!
Эх, былые времена, невозвратные,
Промелькнули, словно сон, в Лету канули!
Покидали грешный мир люди ратные,
Но парили ястреба над курганами.
И сегодня, погляди, шутки в сторону –
Надвигается, гремит мгла зловещая.
Пусть над Родиной моей зорким сторожем
Зависает ястребок, птица вещая!
***
А помнишь, братишка, мы видели белку? -
Всё было как будто на прошлой неделе;
Снег сыпал за ворот, колючий и мелкий,
Сорвавшийся с лапы встревоженной ели.
Петляла лыжня в колее снегохода,
Шептали друг другу с тобой без утайки:
Вот вырастем — тоже пойдём на охоту
И купим собаку, конечно же, лайку;
А лучше упряжку задорных и прытких.
Как явственны в памяти звуки, ты слышишь? -
Отец возвращался со скрипом калитки
И скидывал мехом обитые лыжи;
Насвистывал, крякал, стучал в рукавицы.
За всех не ручаюсь, не знаю, а наша
Мечта отдавала кедровой живицей
И сернистым запахом из патронташа.
А в зеркале лица нет-нет, да помяты,
Но столько в них жизни, души, интереса,
Что кажется — в сущности те же ребята
Глядят с придыханием в сторону леса.
***
Ночь. Цикады звенят в травяной кузне.
Облепили столбы фонарей совки.
Чёрной глыбой вдали, горизонт сузив,
Выпирают на юг из земли сопки.
В тёмных пихтах тревожно кричат жёлны.
Разорвав в небесах полотно в клочья,
Загорится просвет молодым жёлтым,
Будто солнце оттуда встаёт ночью.
Остаётся мудрёным словам верить:
Хлебозоры парят облаков выше,
Будто кто-то на миг распахнул двери -
И алтайскую рожь наяву вижу.
До неё, до родимой — в пыли вёрсты;
Ястреб-птица и тот долетит редко.
И, каким ни казалось сухим, чёрствым,
Откликается сердце на зов предков.
Словно в Китеже, вечном святом граде,
Продолжается жизнь там своим ходом;
И хотя их покинул ещё прадед,
Снится, будто и я с этих мест родом.
***
Всё на месте пока: и Синай, и Афон, и Тибет –
За века между гор ни одна не отправлена в море.
О небесная сила, молчание имя тебе!
Есть ли вера на свете, увы мне, увы мне и горе?!
А, казалось, любую со свету давно бы смели,
Но плоды нашей веры на ощупь не трудно проверить -
Как легко на миру преклоняться лицом до земли
И как тяжко ночами молиться при запертой двери.
Пресловутую веру откуда в душе наскрести,
Если горьким укором до боли, забытое всеми,
Многим меньше слезинки, в сухой заскорузлой горсти
Затерялось в бороздках ладони горчичное семя.
***
Где в бараки сбит лес когтями скоб,
Где под номером ссохлось деревце,
Крестный ход идёт по Октябрьской,
В позолоте риз ветер греется,
Тот, что зло стегал спины потные,
Пересчитывал рёбра впалые;
А теперь, гляди, сыплет под ноги
Пятаки листвы медно-алые,
Чтоб осеннее спрятать месиво.
Покропит водой светлый батюшка -
Со дворов рукой машут весело,
Да и сам идёшь, улыбаешься.
Тихий свет креста с полумесяцем,
Новизной горит образ смальтовый;
А иным уже снится-грезится,
Как валяли нас по асфальту бы;
Как в прекрасный день да за озером
Покидают нас в землю тыщами,
Заровняют поле бульдозером -
И концов вовек не отыщете.
К тем воротится згой проторенной,
Кто учиться впрок жизни гребует,
На круги своя мать-история -
Справедливость, знать, шибко требует.
Упадут кровя струйкой сплюнутой,
Надоест земле их вынашивать,
Поднатужится — и проклюнутся
Поколением лучше нашего.
***
Пусть на сонном маршруте особых предвестников нет,
Времена парусами уныло повисли на реях –
Я мечтаю доплыть до черты, за которой рассвет
Вспыхнет новым светилом, и тёмное сердце прозреет.
Там усталый апостол достанет из волн свой улов,
Серебристые рыбы блеснут одесную-ошую;
Но тогда надо мною исполнится истинность слов,
И отверстое небо вовек ни о чём не спрошу я.
Может просто к покою потянется бренная плоть –
Хоть кого изведёт череда безнадёжных скитаний,
Только вымолвлю сердцем: «Воистину прав Ты, Господь!»
И на веру приму роковой парадокс мирозданья.
***
Ты знаешь, конечно, о том, что смертельно уставший
И жутко больной никогда не становится в позу…
Однажды, наверно, я стану мудрее и старше,
Наш спор безрассудный закончится в Божию пользу.
Не тем мы страдаем по жизни, не тем себя лечим…
В душе обнажённой расплачется Божья сиротка,
И с радостной болью признаю, что крыть уже нечем,
И руки по швам опущу утомлённо и кротко.
Великое чудо — ещё улыбаются с неба,
В которое, верю, смотрела всегда без лукавства;
И хлопья пушистые белого-белого снега
Падут на лицо моё самым желанным лекарством.
Хапилова Ольга Сергеевна родилась 14 июля 1981 года в пгт. Темир-Тау Таштагольского района Кемеровской области. Закончила Новокузнецкое медицинское училище по специальности «Лечебное дело».
Пишет с 1996 года. Публиковалась в литературных журналах «Огни Кузбасса» (г. Кемерово), «Союз писателей» (г. Новокузнецк); альманахах «Ташта-Гол» (г.Таштагол), «Озарение» (г.Новокузнецк), «Образ», «Кольчугинская осень» (г. Ленинск-Кузнецкий); коллективных сборниках, на литературных порталах в интернете. Автор сборников стихов «Молодое вино», 2012 г. и «Заповедное русское слово», 2017г.
Первая премия в номинации «Дебют» областного литературного конкурса «Энергия творчества» в 2014 году. I место Третьего всероссийского фестиваля поэзии им. Алексея Бельмасова в 2015 году. I место Областного конкурса стихов и прозы «Новая книга» в номинации «Поэт» в 2015 году. Живёт в пгт. Темир-Тау. Работает фельдшером-лаборантом участковой больницы.