Ирина Киселева, автор сборника «Спиральная Немезида», работает учителем. В школе. Уже это говорит о самоотверженности и готовности работать со словом, направляющим души к Свету и Радости, как ни банально и как ни приторно.
УЧИТЕЛЬ — по определению знаток душ подрастающего поколения, и подтверждение – тонкий психологизм стихотворения «Изгой»:
Ты заперт в клетку собственных иллюзий,
В неволе у кошмарных детских снов.
Но выдуманный демон не укусит,
Не высосет по капельке всю кровь.
Ты выдумал нелепое изгнанье,
Коварство и жестокость бытия.
И бездна зла, и горний пик страданья –
Лишь мрачная фантазия твоя.
Как много поэтов носят, образно говоря, темные линзы, видя мирские мучения, но не заглядывая за страданье, в простор и глубину мотивов. Поэтический взгляд Ирины лишен как воздействия розовых очков, так и самообмана тоскливой дымки.
Вечная юность танцует на крыше,
Пугает котов, ловит северный ветер.
Есть парочка снов у неё на примете,
И юность смеётся. Завидуют дети,
Только она всего этого выше.
Наш молодой 21-ый век отмечен буйными всходами «цветов зла» — юные бросаются в грязь цинизма, псевдосатанические культы. Твердят о том, что «у каждого всегда есть выбор», но почему-то стремятся позлее поглумиться над ошибками старших поколений – что, вечный конфликт отцов и детей? Тысячелетнее сползание к Апокалипсису, ожидаемому по сто раз в год? Среди этой «игры теней» настрой лирического героя Ирины заслуживает всецелого уважения:
Играет лишь по своим правилам,
Жаждет гореть, не сгорев,
Тёплый и далеко не праведный,
Один в темноте против всех.
Правда, как и в классических случаях взросления и становления Личности, поэтесса не отвергает свои темные побуждения, не всегда соглашаясь на компромисс со средой:
Вы птицы дивны, птицы чудногорды.
Но крыльев нет у гордых птиц.
И в подтверждение вашему позору
Я слышу шелест тоненьких страниц.
Красивая идея стала ложью,
А сокол обернулся вдруг павлином.
Вот только в дружной стае куриц и пингвинов
Услышать пение прекрасное так сложно!
- и погружается в темноту бессознательного полноправным ее обитателем – китом, которому ведомы рельефы дна желаний:
Я – кит, и я ныряю глубоко,
И слов моих вам ни за что не разобрать.
На дне так тихо, сыро и темно.
Но победите все же вы желавшего летать!
Впрочем, и в этом осознании себя вселенски единственной поэтесса крепко держится за дорогих сердцу:
Только тот сможет нас
Отыскать среди тьмы,
Кто такой же, как я.
Кто такой же, как мы.
Вовлеченность автора в мир воспитания будущих поколений требует выстраивания доверительных отношений с ними и соратниками, Ирина движется в этом мире не одиноко, но связанно с другими. А во имя чего?
Стекают реки в океан Ничто:
Уносит Летой память, Стиксом – души.
Мы верим – мир родится лучший,
И рано подводить итог.
И в конце концов Богиня Мести являет лик Милосердия, и гнев на бессмысленно прожигающих жизнь сменяется желанием преображения к лучшему.
Преображение.
Тот самый жизнетворящий инстинкт, который не дает человечеству скатиться назад в бездну темного зверства.
Андрей Юрьев, член Союза российских писателей
Прочитать книгу «Спиральная Немезида» вы сможете, скачав файл pdf по этой ссылке или из раздела «Наши книги».
Спиральная Немезида
Скажите мне, вы замечали,
Что жизнь несётся по спирали?
Водоворот, воды поток,
Изящной розы завиток,
Тепло несёт спираль накала,
Спиралью свит накал страстей.
И знает пуля из металла
Спираль космических путей.
И мы совсем не те, что раньше.
Не те, что были миг назад.
И с каждым поворотом – дальше
Несёт спираль нас в райский сад!
Двойной спиралью свиты гены,
Как бур, нас тянущий вперёд.
И кипяток бежит по венам,
Сердцам остыть он не даёт!
Но где предел спиральной расы?
Когда же бур нас подведет?
Когда критической мы массы
Достигнем – и весь мир падёт?!
Ведь нет у человечества защиты
От неминуемой Спиральной Немезиды.
Что? Здравый смысл? Не слыхали!
Он лишь преграда на пути.
Ему пинки мы раздавали,
Пытаясь истину найти.
Бывали сотни раз в плену
Бесчисленных судьбы повторов.
Мы ненавидим тишину,
Не отсырел ещё в нас порох!
Мы пробурим и небеса!
Пронзим запретов старых кожу!
Да с нами связываться сам
Не станет Бог: себе дороже!
Мы отстоим свою мечту.
Свою, твою и им поможем.
И Немезида не страшна:
Себя судить мы станем строже!
Ну, что ответите вы мне?
Есть в вас запас великой дерзости?
Готовы ли сгореть в огне?
Ведь я!..
Ведь мы!..
Вы за кого нас держите?!
На пути за звездами
Искры осени на ладони вечности.
Лист кленовый – улыбка рыжая.
Я судьбою навек отмечена
На дороге, что солнцем выжжена.
Жизнь моя – как знак бесконечности,
Что затёрся ветрами времени.
Я хотела идти за звёздами,
Став изгоем людского племени.
Не простилась пока я с юностью,
Да и старость ещё не грезится.
Оседали следы путешествия
На лице, что белее месяца.
И в глазах, что всегда прищурены,
Не с презреньем, а так – от солнышка.
Грусть застыла, почти невидима –
Не поймешь, не дойдя до донышка.
Опираюсь на посох вытертый,
А спина не согнулась – гордая!
Не боюсь я ни леса вечного,
Ни огней огромного города.
Я простая по миру странница,
Люди кличут меня убогою.
Ну и ладно! Судьбы избранница,
Я своею иду дорогою.
След в пыли за звёздами стелется,
Перестук слышен тихий посоха.
Мне в пути только в счастье верится,
Чашу жизни я выпью досуха.
Искры осени на ладони вечности.
Лист кленовый – улыбка рыжая.
Я судьбою навек прикована
К той дороге, что в сердце выжжена.
Изгой
Опять себе ты кажешься изгоем
И, сетуя на мрачную судьбу,
Считаешь мир открытым полем боя,
Бросаешься в неравную борьбу.
Отчаянно дерёшься, побеждая
В сраженьях, но проигрывая жизнь.
Заполнили сознание до края
Холодного тумана миражи.
Ты заперт в клетку собственных иллюзий,
В неволе у кошмарных детских снов.
Но выдуманный демон не укусит,
Не высосет по капельке всю кровь.
Ты выдумал нелепое изгнанье,
Коварство и жестокость бытия.
И бездна зла, и горний пик страданья –
Лишь мрачная фантазия твоя.
А за пределами фантазии – реальность,
Прекрасный, светлый, разноцветный мир.
Загадочный, как дальняя туманность,
Но твой родной. Ты в нём когда-то жил.
Мы
Мы порой ошибались смолоду,
Ошибёмся, наверно, в старости.
Мы грустим по любому поводу
И бываем достойны жалости.
Просеваем года по зрелости
На упущенные возможности…
Здесь бы надо нам больше смелости,
Там – подумать об осторожности.
Пусть дорога вела к признанию,
Только ложны все указатели.
И копеечные воззвания
Убедительно обязательны.
И богатства мираж растаявший
Был упущен без сожаления,
Но ушедших друзей-товарищей
Тени бродят под настроение…
Мы, как все, ошибались смолоду.
Ошибёмся, конечно, в старости,
Загрустим по любому поводу
И однажды умрём от радости.
Но рождается понимание:
Все случается только к лучшему,
И ни встречи, ни расставания
Никогда не бывают случаем.
Ирина Андреевна Киселева родилась в 1988 году. Живет и работает в Оренбурге рядовым учителем в школе. Некогда пыталась уйти из профессии и работать по второй специальности – переводчиком, но оказалось, что жить без школы не может. Поэтому вернулась – и счастлива. За литературным творчеством замечена была еще в школьном детстве. Это были короткие рассказы о космических экспедициях. Иногда получались и стихи. Так и теперь: основная часть творчества Ирины – это проза. Но и стихи она не забывает, а благодаря проекту «Другая среда» имеет возможность быть услышанной. Мечтает написать произведение, которое, благодаря технике или психологическим приемам, позволит создать ощущение у читателя, что именно он – главный герой или антигерой произведения.
Вдохновляют Ирину слова. Стоит одному слову чем-то зацепить ее, как рождается произведение в прозе или в стихах. «Миром правят слова», — любит повторять она.