≡ ЮРИЙ СЕЛИВЕРСТОВ ≡
* * *
Утрите ваши слезки,
Иначе – быть беде.
Мы только отголоски,
Мы – блики на воде.
Поэт – не прокуратор,
Ему нельзя плетьми.
Он – только ретранслятор
Меж Богом и людьми.
И не его задача –
На истине гадать.
Поэтова удача –
Все точно передать.
* * *
А ведь было бы не худо
Нам вернуться в те года:
Ты – девчонка хоть откуда,
Я – парнишка хоть куда.
Где во дворике направо
В зиму сложены дрова,
Где в лугах такие травы,
Что сплошная трын-трава.
Где с утра ленивцу тесту
Достается поделом,
Где не пусто святу месту
За родительским столом.
Где в апреле даже воздух
Полон таинства весны,
Где загаданы все звезды
И разгаданы все сны.
Где речушки говорливы,
Не заилена вода…
Где все счастливы и живы
И как будто – навсегда…
* * *
За все приходится платить –
Здоровьем, золотом, любовью…
Года ложатся к изголовью –
И этого не отвратить.
За все приходится платить,
Причем – по самой высшей мере.
Да будет каждому по вере,
На выбор – тлеть или светить.
За все приходится платить –
За жизнь и смерть, мечи и латы…
И не дано нам час расплаты
Ни на секунду сократить.
* * *
Я в угоду знакам препинанья
Не елозил мыслью по стихам
И не продлевал для пропитанья
Строчки по различным пустякам.
Но, как след от мира сотворенья
До светил, куда нам не дойти,
Оставлял в конце стихотворенья
Многоточье Млечного Пути…
* * *
Вдоль по речке голыши да гладыши,
А по берегам из-под земли…
Люди, посмотрите – это ландыши,
Ландыши в России расцвели.
И опять – ни капельки, нисколечко
Мне не грустно, потому что вновь
Нежные такие колокольчики
Тихо зазвенели про любовь.
Говорят, случалось, ими травятся,
Надышавшись глупой болтовни.
Мало ли, кому чего не нравится –
Главное, что здешние они.
Я, к примеру, не терплю настурции,
А еще – портвейн на брудершафт.
Может быть, в Китае или Турции
Есть и подиковенней ландшафт.
Я не против, если и в Монголии
Есть места предивной красоты.
…Ландыши, конечно, не магнолии –
Поскромней, а все-таки цветы…
* * *
Господи, прости меня за все!
Что в миру был гордым и упрямым,
За стихи и за седины мамы.
Господи, прости меня за все…
Господи, прости меня за все!
Что не рвался к стаям голубиным,
Что любовью клялся нелюбимым.
Господи, прости меня за все…
Господи, прости меня за все!
Что не резал ворогам подпруги,
Что забыл с товарищем о друге.
Господи, прости меня за все…
Господи, прости меня за все!
Что кольчугу так и не примерил,
За Тебя, в которого не верил.
Господи, прости меня за все…
* * *
Судьба – как руки мановенье,
Не знаешь – прощает ли, судит.
Да здравствует жизни мгновенье,
Которого больше не будет.
Как странно, как все-таки странно –
Должно быть, я сгину невеждой –
Такая смертельная рана
И так совместима с надеждой.
Ну что загрустил, бедолага?
Ведь нам, как ты лично проверил,
Весь путь, до последнего шага,
Заранее кто-то отмерил.
И пусть неизбежно забвенье,
Земля восклицать не забудет:
Да здравствует жизни мгновенье,
Которого меньше не будет!
* * *
Как хочется по лужам босиком,
Не думая о завтрашней простуде.
И вопреки сердечной амплитуде –
Рвануть до самой речки кувырком.
А там – в заплыв до мрачной глубины
Без всякого душевного испуга,
Без лодки и спасительного круга –
На гребне убегающей волны.
Как здорово, что нам разрешено
Врываться в мир без грусти и оглядки.
Так прорастают к солнышку маслятки,
Которым абсолютно все равно –
Когда и кто их срежет до поры,
Не дав подняться даже над былинкой.
И все же это счастье – быть пылинкой,
Рождающей вселенские миры.
Как хорошо, когда цветут сады,
Когда ни капли слез на белом свете,
И кажется, что не бывает смерти,
За исключеньем гаснущей звезды.
* * *
На поле брани все вершится миром –
Смерть жалует свободой даже рабство.
Мы шли навстречу вражеским секирам
С надеждой сокрушить головотяпство.
Над полем брани скорбный час обеда –
И воронье ликует дружным хором…
Мы пали смертью храбрых, а победа
В который раз досталась мародерам.
* * *
Искра божья – не лампада
Перед образом Творца,
А совковая лопата
Для кремации сырца,
Коей в топки подается
Он, сгорающий в момент.
Да не каждому дается
Этот хрупкий инструмент.
Искра божья – не иголка,
Не исчезнет без следа:
Если есть – она надолго,
Если нет – то навсегда.
* * *
Жизнь глумится – хоть ударь,
Сердце вдрызг – а ни слезинки…
Облетел мой календарь,
Словно тополь на кузьминки.
Этот грустный листопад,
К сожаленью, неизбежен.
Даже шорохов набат
Иногда бывает нежен.
Как все вовремя сбылось
И безвременно распалось,
Будто намертво сплелось
И пожизненно распялось.
Мне теперь не доказать
Этой вечной аксиомы
И уже не досказать,
Почему нам так знакомы
Чувства боли и любви
В обреченности распада.
…Господи, благослови
Эту мудрость листопада!
* * *
Поэт по должности – мечтатель,
Несущий в мир небесный свет.
Но есть у нас один читатель,
Который выше, чем поэт.
Он видит все, сокрывшись где-то
Среди сияющих вершин:
И мой гербарий пустоцвета,
И ваш молитвенник души.
И этот крохотный листочек,
Смиривший неуемный стих;
И то, что было между строчек,
И то, что будет после них.
Он все поделит и помножит,
Ведя свой праведный учет…
И сочинительство, быть может,
Нам в годы жизни не зачтет.
Юрий Юрьевич Селивёрстов родился в 1960 году в Инзе Ульяновской области. Окончил Оренбургский пединститут, служил в армии, работал в школе, в гостелерадиокомпании «Оренбург», газетах «Комсомольское племя», «Южный Урал», был редактором «Оренбургских ведомостей». Сейчас – собкор журнала «Директор» (Екатеринбург). Выпустил сборники «Стихов творение», «Жили-были», «Холодный пламень вдохновенья». Публиковался в местной прессе, в альманахах «Каменный пояс», «Поэзия», «Башня», журналах «Литературная учёба», «Урал». Член Союза российских писателей. Публикуемые стихи – из новой книги поэта «Отголоски».