≡ ДИАНА АРТА ≡
знаки и пути
Восторженная растерянность. Так бывает, когда на семинарах молодых авторов в руки попадают тексты, отличающиеся особой глубиной и явной мастеровитостью. В сентябре 2007-го в перерыве областного совещания молодых писателей «Мы выросли в России!» на меня наседали мои коллеги, соруководители поэтического семинара. «Не может быть, — твердили они, — чтобы эти строчки принадлежали 17-летней девушке». Я, как мог, защищал автора и приводил примеры ранних дарований.
Что же удивило признанного критика и известного поэта в стихах Дианы Арты? Во-первых, конечно, определенное мастерство стихосложения. Во-вторых, (и, может быть, это самое главное) зрелый, по-взрослому мудрый и в то же время оригинальный взгляд на извечные темы. Прочтите, к примеру, стихотворение «Эпидемия». Оно решительно отличается от стихов на социальные темы других молодых поэтов. Сколько беспомощных, банальных строк написано юными «сердоболами земли русской». Им явно не хватает культурного багажа, и они, как за соломинку, хватаются за выигрышную, с их точки зрения, тему.
Диана Арта не скрывает своих знаний и привязанностей. Здесь и современная музыка, и древняя Русь, и загадочный Восток, и христианство, и декаданс, и Марина Цветаева, и Ричард Бах.
И летят они, как тени,
Наши тайные виденья,
Словно дикие растенья –
Через ночь, минуя время,
Через всю планету, сквозь
Виллы, дачи и бараки,
«БМВ» и «кадиллаки» –
Не тарo и зодиаки,
Наши собственные знаки,
И на них – земная ось…
Собственные знаки поэтессой расставлены. Ее поэтическая планета вращается и живет. Дорог и путей на этом шарике много, и по многим из них Диана уже идет. Что станет магистралью? Свет или тьма, расшатанный дольник или строгий размер, обратная лейтмотивная инструментовка или пластические образы, вечность или современность? Трудно сказать. Однако в сплаве традиционности и оригинальности, юношеского максимализма и зрелой наблюдательности в стихах Дианы Арты перед нами явился настоящий и вполне состоявшийся поэт.
Сергей ХОМУТОВ.
эпидемия
Ты видишь из окон стеклянного дома,
Как мир бороздит эпидемия злобы,
Как люди, кидая в пасть дьяволу души,
Ломают, срывают, калечат и рушат:
Как смертник собой подрывает взрывчатку,
Начальник гребет жирной лапкою взятку,
Свой век доживает убийца в Бутырке,
В помойке старик собирает бутылки,
Тусуется мафия после наезда,
Таится насильник в кустах у подъезда,
И ты в тихом ужасе просишь: «Убрать их!»…
А ведь они все – твои братья.
Ты смотришь из окон стеклянной темницы,
Как падают в снег оскверненные птицы,
Как белые лилии в дьявольской пасти
Становятся гнойными розами страсти:
Как красит опухшие губы путана,
От долгих диет дохнет дива с экрана,
Терзает шприцом вялость вен наркоманка,
Бомжиха приходит в себя после пьянки,
Трясет целлюлитом старуха-богачка,
В белье стриптизерша «зеленые» прячет,
А ты снова просишь: «Убрать, это просто»…
А ведь они все – твои сестры.
Растет эпидемия алых безумий,
Пылает агония – страшный Везувий,
И свет красоты, и завет кровной связи
Исчерканы пошлыми язвами грязи.
Мы все на земле этой – люди, пусть даже
Животными многие стали однажды,
И мнится, что прокляты будут всем светом,
А им прощено – и на том, и на этом…
2006 год, 21.03.2007
ты
Ты – моя истина,
Грань между темным и светлым,
Знаешь, немыслимо,
Только я верю, что где-то
Наши сойдутся дороги,
Сольются потоками вместе,
Стены, заборы, пороги
Сломаются, рухнут на месте.
Ты в этом мире –
Единая точка опоры,
Ты – мое правило
В жизни, любви, и так скоро
Станет все черное белым,
Растают все горы
Вечного льда,
И вода
Нас омоет и смоет все ссоры,
Слезы, упреки, укоры
С уставшего тела –
Тень прошлых жизней,
И день станет ярче, капризней,
Будет смеяться, влюбляться,
И так – до репризы.
Ты – мой огонь, мой пожар,
Моя слабость и сила,
Я
Весь земной этот шар –
Этот мир – целый мир! – полюбила –
ЧЕРЕЗ ТЕБЯ! –
И любя,
Все приемлю и внемлю
Любви.
Позови –
Я приду, пусть придется всю землю
Шагом пройти, обойти,
Но пространство и время –
Просто условность, границы экранов,
И может здесь все оказаться обманом,
Но только не ты…
19–20.10.2006 года
у‑рок
Роковой тяжелый рок,
мой большой тюремный срок,
Рокот моря, горечь горя,
По рукам – таранный ток!
Металлическим
ударом,
электрическим угаром
Три гитары – все по парам,
По парaм – и до утра
Электронная жара.
Все замкu швыряю в зaмки,
Всю попсу гоню ко псу,
Мой кумир не входит в рамки,
Перейдя за полосу…
Роковой тяжелый рок,
мой горячий горький грог,
Мой наркотик – странный, пьяный,
Рот и ребра на замок!
Героин… Зачем? Не нужно –
Рок вовнутрь и рок наружно.
Мой дурман другого рода:
Три разорванных аккорда,
Три намордника на грудь,
Скорпионовая муть!
Роковой тяжелый рок,
к психиатру в дом порог,
Грохот бури, пляска дури,
Грозовой драконий рог!
Нервы рушатся надрывно:
Штопор шторма,
Гром и морг,
Порох ядерного взрыва,
Бурый дьявольский восторг!
Роковой тяжелый рок,
грязно-сладостный порок,
Пламя страсти в волчьей пасти,
Плоти вырванный кусок!
Адским жаром, как пожаром,
В сердце врезавшись кинжалом,
Рвется клочьями гитара,
Разбивая звук струны,
И, скрывая след кошмара,
Вея жадным перегаром,
Кто-то лижет с одеяла
Кровь поруганной луны.
Роковой тяжелый рок,
грешно-праведный пророк,
Ропот толп, но ляжет кто-то
В гроб, поверив в твой мирок…
Ты рычишь, пророчишь что-то,
Кто его там разберет,
Глупый, умный – как безумный
Яд твоих агоний пьет…
Что же вы творите, черти?!
Это ж просто кайф от смерти!
Что хотите, говорите:
что наш век – сезон открытий,
Что Америка – на взлете,
что прекрасно вы живете,
Но пока с журнальных фоток
смотрят рожи идиоток
И толпой визжат фанатки
в наркотическом припадке,
Я не верю этой дуре –
пьяной западной культуре.
Драйв и дреды, скейт и кеды,
только смысл давно не в этом…
Роковой смертельный рок,
человечеству урок!
Кто наслушался – увидит
Новой жизни огонек.
26, 27, 31. 08, 3.09. 2006 года
абиология
Читаю: «Биология – наука о живом».
Затем идет теория – страниц на целый том.
Казалось бы, на первый взгляд, что книжица проста,
Но веет мертвечинкой здесь от каждого листа…
Мне тоже очень нравятся деревья и цветы,
И бабочки-красавицы, и толстячки кроты,
Люблю лесных соловушек я слушать до зари,
Меня совсем не трогает, что там у них внутри.
А здесь – разрез, сечение, кишки – и так, и сяк,
Длиннющее учение рефлексов у собак,
Животные, растения – толпа бездушных масс,
Единою системою – в отряд, подвид и класс.
Все люди, оказалось вдруг, – потомки обезьян
(Неужто мой прадедушка – простой орангутан?),
И Дарвина теория пестрит на трех листах,
Хотя она давно уже разбита в пух и прах.
Но знаю я всю истину, когда, мурча во сне,
Мой кот хвостом пушистеньким щекочет руки мне,
И пес глазами умными зовет скорей гулять…
Одними лишь рефлексами к себе не привязать.
А по весне-проказнице, когда любуюсь им,
Не собранным в гербарии цветочком луговым,
От воздуха весеннего огнем играет кровь…
Какими же инстинктами мне объяснить любовь?
Рука руки касается, идет по телу ток
(Неандерталец вряд ли бы так целоваться смог.),
Глядит глазами синими, полнеба в них собрав,
Мой нежный Homo Sapiens… Нет, Дарвин, ты не прав.
Осень, 2005 год / 27–28.03.2006 года
оbsession
По мотивам песен «Black bird fly»
и «Stein um Stein» («Plazma» и «Rammstein»)
Твое крыло пришито крепко к батарее,
В твоих глазах одно желанье – убежать.
Ты и не думал никогда, что я сумею
Так далеко зайти в желанье удержать…
Мир за окном так беспокоен и опасен…
Я огражу тебя от шумной суеты.
Лишь в изоляции спасенье – ты согласен?
Сегодня черной птицей будешь ты.
Всё это лучше для тебя – ты понимаешь?
Я постаралась, и тебя, пока ты мой,
Я замуровываю камешек за камнем.
Я вечно буду рядышком с тобой.
Ты говоришь, что я сошла с ума – ну что ты!
Так хорошо мне не было давно.
Мы высоко, одни, вдвоем… Под нами – город,
И дверь отсюда лишь одна – окно…
Да, я веду себя немножко странно…
Тебя всего – о, я могу любить! –
Я замуровываю камешек за камнем:
Ты должен частью целого весь быть.
Ты хочешь знать, зачем я бьюсь о стены?
Ты хочешь знать про мой Великий Страх?
Мой черный, мне все мнится – что мне делать? –
Что ты не мой – пусть даже и в цепях…
Я в клочья рвусь от горечи и горя…
Ты никогда – ты слышишь?! – никогда
Не сможешь быть моим – моим! – и вскоре
Ты улетишь отсюда навсегда…
…Не улетай, иначе я погибну,
Я не смогу так жить, я брошусь вниз,
Я так боялась потерять, и видно,
Мне суждено всю жизнь кричать: «Вернись!»…
Я приближаюсь – ты боишься? – полно!
Я так люблю тебя – чего еще хотеть?
Напоминаю нежно и любовно:
Ты никогда не сможешь полететь!
…Не прячь глаза, хочу взглянуть в них – что там?
Презренье? Злоба? Ненависть? Тоска?
Ах, ты не здесь… Ты далеко… Взгляд – вот он,
А ты не здесь…
Я не люблю тебя.
6.05.2007 года
музыкайф
Если спросят люди,
Просто, с интересом,
Кто я и откуда,
Из какого теста,
Я отвечу сразу –
Нет молчать резона! –
Состою из PLAZMы,
А дышу O‑ZONом!
Прыгаю на SCOOTER
И катаюсь в море,
Даже УМАТУРМАН
В дом ко мне приходит,
Принимаю дозу,
Если нужно срочно –
По утрам ГЛЮК’ОZУ
И ВИА ГРУ ночью,
А у нашей речки
Каждый день обычно
Слушаю под вечер
Девушек ФАБРИЧНЫХ.
Я люблю умело
Для друзей-подружек
ПРОПАГАНДУ делать
Клевеньких ТАТУшек.
И живут со мною
ЗВЕРИ и растенья,
Нет от них покою,
Нет на них терпенья –
У меня на грядке
Выросли проворно
В полном беспорядке
И ЖАСМИН, и КОРНИ,
А среди ирисов
Просто и накладно
Расцвели НАРЦИССы
С зайцем шоколадным,
С ним ОРЕЛ дерется,
БЕЛЫЙ, словно пудель,
ЗОЛОТЫЕ КОЛЬЦА
Воровать он любит.
Чтобы все соседи
По ночам не спали,
Я храню в секрете
ДИНАМИТ в подвале…
И люблю еще я –
Тихо и всерьез –
Наблюдать у моря
Свет БЛЕСТЯЩИХ ЗВЕЗД.
И приходят ночью
СНАЙПЕРЫ НОЧНЫЕ…
Но сегодня, впрочем,
ПРАВИЛА ДРУГИЕ:
Приходите в гости,
Вместе попоем!
Приглашаю в восемь
Вас на ЧАЙ ВДВОЕМ.
ВЕРКА, СВЕТА, СЛАВА,
САША и ВАРВАРА
Заразят вас смело
ВИРУСом веселья!
Будет «Читу-дриту»
Дрыгать все село…
Жаль радикулитом
НОГУ мне СВЕЛО.
Адрес мой неслабый
Знают все подряд:
«Дабл‑ю, дабл‑ю, дабл‑ю,
Точка, ЛЕНИНГРАД»…
Но однажды как-то
Вдруг O‑ZON распался,
И «запой» ужасный
У меня начaлся:
Я пою с соседом
Днем и даже ночью
«Numai Tu» и следом
«Fiesta De La Noche».
Не хочу Кобзона
И не нужно ЧАЙФа,
Дайте мне O‑ZONа,
Дайте МУЗЫКАЙФа!!!
Апрель – май 2005 года
цветок
Растет цветок в болотной мгле,
Растет цветок в сырой траве,
Зовет к себе покой лесной
И пахнет позднею весной.
Над ним – звезда, под ним – земля,
Вокруг – леса, луга, поля,
А он так слаб, и юн, и мал,
Но сок земли в себя вобрал
И знает, лепестки сложив:
Он вечен, потому что ЖИВ,
И блеск звезды, и свет луны
Внутри него отражены.
Не забывает он того,
Что могут и сорвать его,
И раздавить, и затоптать,
И лист, и стебель оторвать,
Но он цветет сто дней подряд
И источает аромат,
Простой и сладкий, словно мед,
И нежный свет от солнца пьет.
О смерти некогда тужить,
Ему бы просто жить и жить,
И аромат дарить лесам,
И улыбаться небесам,
И этот маленький цветок
В большом лесу не одинок;
Под ним века, за ним века –
Весь мир живет внутри цветка.
30.09 – 1.10.2005 года
шаг в сторону жизни
От унылости дней сводит лоб от мигрени
И в губах занывает тоской…
Но качается веточка нежной сирени,
Я тянусь к ней усталой рукой.
Техносклеенный мир всё шумней и капризней,
Обещает то взрыв, то войну…
Но я делаю шаг только в сторону жизни –
Я
Выбираю
Весну.
Ожиревшему сердцу не хочется верить,
Что окончены зимние сны,
Что есть выход из плена бессильных истерик,
Что они никому не нужны.
Все швыряют друг другу вниманья огрызки,
Равнодушно топча красоту…
Но я делаю шаг только в сторону жизни –
Я
Выбираю
Мечту.
И, как будто живя между жизнью и смертью,
Я своя и в раю, и в аду.
Я давно потерялась в земной круговерти,
Но тебя-то в ней точно найду.
…В замирающем воздухе фраза повиснет,
Что нетрудно прожить не любя…
Но я делаю шаг только в сторону жизни –
Я
Выбираю
Тебя…
15–19.05.2006 года
верю
Помнишь, мы встретились в сквере?
Я опустила ресницы…
Птицы рычали, как звери,
Звери летали, как птицы.
Небо упало под ноги,
Звезды волною накрыло,
В узел связались дороги –
Верю, что все это было.
Месяц свернулся в колечко,
Солнце под нами светило,
Ты разрывал мне сердечко –
Верю, что все это было.
Счастье смеялось так близко,
Рядом совсем, хоть дотронься!
Ты целовал мои мысли
И говорил: не проснемся…
Верю, что падали звезды,
Верю, что время застыло,
Верю, что это не грезы,
Верю, что все это было.
Звери летали, как птицы,
Птицы рычали, как звери…
Верю, ты будешь мне сниться,
Только в разлуку не верю.
10.02.2005 года
стена слёз
Ты не знаешь, как много я в жизни страдала,
Черной коброй танцуя под музыку грез,
Только била в лицо ароматом сандала
Ледяная стена из непролитых слёз.
Я и вещею птицей петь песни хотела
Про оазис любви под гирляндами роз,
Но мертвила язык и дурманила тело
Ледяная стена из непролитых слёз.
Мне мираж не мираж – я пыталась согреться
Под холодным дождем бриллиантовых звезд,
Но бесчувственным сделала жаркое сердце
Ледяная стена из непролитых слёз.
Пролетели года караваном, как птицы,
И опять пробегает по коже мороз –
Сладковатым кальяном под сердцем курится
Ледяная стена из непролитых слёз.
Я терзала чадру из тяжелого шелка,
Как пантера, кусая свой бархатный хвост,
Я кидалась, как зверь, и разбила в осколки
Ледяную стену из непролитых слёз.
Мы с тобой сведены аравийскими снами,
Я бы вечно вдыхала твой запах волос…
Но, воскреснув из пепла, стоит между нами
Ледяная стена из непролитых слёз…
28.12.2005 года
дивная дива
Где-то в далекой Америке сделали фотку –
Сотую копию местной поп-дивы, красотки.
Волосы blond с голливудской улыбкой певицы
Вмиг подхватили печатного мира страницы.
Фото мелькало на ярких обложках журналов,
Фото по кружкам, наклейкам, тетрадкам гуляло.
Диву меняли, скупали, везли, продавали,
Доллары, гривны и евро за диву давали.
Фото в Россию забросило денежным ветром.
Moscow. Пригород. Город. Поселок. Деревня.
Дивой с газетной страницы костры разводили.
Диву в лотки мокролапым котятам стелили.
…Глянцем плаката манит эта дива на стенке
В самой обычной, глухой, небольшой деревеньке.
Дерзкая, смелая, стильная, яркая дива,
Так вызывающе, так голливудски красива!
А между тем в США дорогая певица
В страшной истерике вдруг порешила побриться,
Из диспансера устала в пивнушку мотаться…
Кто у тебя на стене – не хотел разобраться?
31.03–1.04.2007 года
февраль
Морозным яблоком февраль
Округло падает в ладони,
Сшивает лед в глухую сталь
И под окном метелью стонет.
И я, изрезав болью рот,
В котором вновь гнездятся черти,
Танцую медленный фокстрот
С заиндевелым Князем Смерти.
Он так морозен, что болит
Моя рука, его касаясь,
Как будто я держу гранит,
Над черной пропастью болтаясь.
Он так спокоен, что внутри
Всё тело стынет от бессилья,
Как будто я целую дым,
Напудрив губы снежной пылью.
Он так прекрасен, что покой
И сон разбиты на осколки…
О, как жестока Смерть зимой
С ее тяжелым взглядом волка!
О, как танцуем мы вдвоем
Под тихим пологом метели
И ночь за ночью, день за днем
Весну качаем в колыбели.
Мне б продержаться до весны,
Чтоб Князь не сжег меня дыханьем,
Не уничтожил маской тьмы,
Не поглотил в укор желаньям…
И я кидаю в ночь февраль,
В бумагу скомканный морозом,
И, обернув плечо в вуаль,
Железным псом смотрю на звезды.
17.02.2007 года
знаки
Дай мне знак, что ты со мной –
Русокосой берегиней
Я на землю в летний зной
Опущу хрустальный иней;
Боль утихнет, жар спадет,
И земля спокойно примет
То, что днями напролет
В иссушающей теплыни
Ожидала – и цветными
Радугами расцветет,
Утренней росой остынет,
Цветом липы опадет.
Дай мне знак, что не забыл
Голос мой, тебя зовущий,
И жар-птиц, гнезда не вьющих,
В своем доме приютил.
Дай мне знак – я отомкну
Двери каменной темницы
Тонким ключиком и птицей
С крыши терема вспорхну –
Полечу, где ночь искрится
Мотыльками звезд, где спится
Сладко Свaрогу в зарницах –
Огневым крылом махну
Горделивым стражам принца –
И ключа им не верну.
Им не знать, что не напиться
Мне из рук чужих, не скрыться
На чужой груди царицей
Быть – в красивой клетке биться.
…А моя душа стремится
Лишь туда, где, медуницей
И полынью скрыв ресницы,
Знак, успевший появиться,
Мягкой поступью тигрицы
К твоему ведет окну…
И летят они, как тени,
Наши тайные виденья,
Словно дикие растенья –
Через ночь, минуя время,
Через всю планету, сквозь
Виллы, дачи и бараки.
«БМВ» и «Кадиллаки» –
Не тарo и зодиаки,
Наши собственные знаки,
И на них – земная ось…
11.07.2007 года
золотая звезда
Золотая звезда,
Сохрани мой свет
От холодного льда,
От бесцветной зимы,
Золотая звезда, сохрани мой огонь,
На глухую ладонь
Брось сиянье взаймы.
Чтоб огонь не погас, чтобы воск не застыл,
Золотая звезда, дай надежды тепло
Тем, кто жил и мечтал, тем, кто ждал и любил,
Кто молился за нас, кто не верил во зло.
Ангел чистой любви,
Ангел светлой зари,
Раздели мой камин на сто тысяч свечей,
Всем, кто в мире один, ты по искре дари –
Разгорится огонь сквозь сто тысяч ночей.
Мир крошится в куски миллионами звезд,
Золотая звезда, ты всего лишь их часть…
Через пропасть тоски есть единственный мост –
Пусть любовь моя вниз не позволит упасть.
18.01.2007 года
неизбежное
Подошла к окну открытому –
Ветер в сердце бьет охапками,
К неотрывному, размытому
Снеговыми липнет шапками,
Распахнула двери, бросила
На порог замочек с ключиком –
Пусть метель с хрустальной проседью
В доме рыщет псом измученным,
Отворила сердце звонкое
Настежь – так, чтоб били ливнями,
Покрывая лед осколками,
Кони с огненными гривами
И плели во мгле заснеженной
Тайный говор между душами,
В колдовское, неизбежное
Нас друг к другу притянувшими…
23.12.2006 года
у‑дар
Возможно, это мой последний бой,
Который суждено мне проиграть.
Быть может, я умру вслед за тобой,
А может, научусь не умирать.
Возможно, ты убьешь меня быстрей,
Чем я успею отразить удар,
И погрузится в синеву морей,
Как солнце, мой бесценный редкий дар,
И разлетятся все слова моих стихов,
Как стекла, на кусочки хрусталя…
Удар по сердцу. Боль до облаков.
Но без него была б пуста моя земля.
Но без него кричала б на весь свет
Та птица, что живет в моей груди…
Мне без огня на свете жизни нет,
Мне жизни нет на свете без любви.
Омою раны ключевой водой,
И солнце станет чуть нежней светить…
Наверно, это мой последний бой,
В котором не дано мне победить.
И может, ты успеешь сбросить крест
И близко-близко подойти и удержать…
Удар по сердцу. Пламя до небес…
Но только он меня отучит умирать.
7–8.09.2006 года
последний волк
Я – усталая волчица,
На зеленый мох
Бриллиантовые капли рос,
Еле слышный вздох,
Кровь неистово стучится,
Мех травой зарос,
Наконечник от копья
Шевелится в ране,
Лучше смерть,
Но я – ничья,
Прыгну вверх свечой горящей,
Врозь срослись хребты и хрящи,
Огневая круговерть,
Лоб – на камень.
Я – усталая волчица,
Рядом ледяной ручей.
Тишина. В лесу спокойно,
Кровь по капельке сочится.
Может, будешь ты покойник,
И как я – ничей.
Тихо-тихо шепчут листья
И журчит вода.
Далеко идет охота –
Улетают клином мысли,
Не догнать их беззаботно
Никогда.
Тишина. В лесу спокойно,
Но не всё.
Может, будешь ты покойник,
Волк последний, воин вольный,
Глянь, уже кружится в поле
Воронье.
Так, последняя волчица,
Стаю я не собрала,
В поле вышла – но не вышло,
Всех искала, не нашла.
Встану нa холм,
Стрелы выну,
Сердце звонкое зажгу,
Темно-синий лес покину,
В мир по звездам побегу,
Среди света, среди смеха
Отыщу волков,
Но холодным гулким эхом
Бьется в ухо кровь:
«Ты полюбишь,
И погубишь
Дьявольскую муть,
Снежных псов родной наследник
Сном наполнит грудь,
А вожак умрет последним –
Не забудь!».
8, 10, 12, 11.2006 года
уезжай
Пройти по замерзшим улицам, снегом припудренным,
На тихом вокзале купить запоздалый билет,
Сесть на последний поезд и вместе с нахмуренным
Ветром считать узелки на хвостах у комет.
Станция Ночь. Спорхнуть из вагона на воздух,
Холодными пальцами вынуть из сердца блокнот,
В слезы с ресниц окунуть карандашик мороза
И записать на страницах блокнота семь нот…
Спеть их так тихо, что даже зима не услышит
В горячих губах застывающий каплями джайв,
Спеть их так тихо… Но ты прошептал еще тише,
Глядя в глаза: «Я всё знаю. Прости. Уезжай…»…
16.12.2006 года
лисица
Трепал ветер ласково рыженький мех,
На острой мордашке – невидимый смех,
Хохочет лисица про счастье свое:
Пять рыжих лисят родились у нее.
И вот на охоту мамашка бежит –
Сначала по лесу неспешно кружит,
Потом переходит на быструю прыть:
Ей надо скорее лисят накормить.
Тропинки лиса помнит все назубок,
Ей заячий след – словно ниток клубок:
По нитке распутает всё, а затем
Поймает добычу без всяких проблем.
И в этот раз так же петляла лиса,
Блестела на листьях крапивы роса,
Но вот, пробегая украдкою луг,
Она человека увидела вдруг.
Смотрела лисица на мир, как на лес
(В ней новый предмет вызывал интерес),
И прыгнула вверх, как игривый щенок,
Толчком своих длинных пружинистых ног.
Затем дружелюбно взглянула лиса
В холодные ей человечьи глаза,
Потом очень сладко сумела зевнуть
И тут же хотела продолжить свой путь.
Но старый охотник был ловок и смел
И шутку лисичью понять не сумел.
Он вскинул к плечу громовое ружье,
И быстрая пуля настигла ее…
«За что?» — вопрошали немые глаза.
«За что же?» — смешалась с росою слеза.
«За что?» — умоляет движением век. –
«За что ты стреляешь в меня, человек?
Я просто ищу своим деткам обед…».
Но выстрел второй прекратит этот бред.
Погаснет навеки сияние дня,
Не станет лисицы, не станет меня…
25, 31.03.2005 года
свет и тьма
Свет и тьма,
Свет и тьма
Целый мир свели с ума,
Спорят все, кто прав, кто нет –
Взбудоражен целый свет;
Тьма разборок и сражений,
Миллион предположений:
Кто одержит верх в борьбе?
Кто прищемит хвост судьбе?
Свет и тьма,
Свет и тьма,
А над городом – зима…
Тьма и свет,
Тьма и свет
Легионы долгих лет
Делят в ринге два угла –
Рога два и два крыла,
Адский дым и купола,
Дочерна и добела –
Бесконечная махла,
Битва сил добра и зла.
День и ночь, за веком век
В центре драки – человек.
Шаг вперед и шаг назад,
Рай – по курсу, сзади – ад,
Танго судеб и людей,
Духов света и чертей.
Тьма и свет,
Тьма и свет,
Кто-то прав, а может, нет…
В стане светлых сложно жить,
Белым соколом кружить:
Черной сажей и углем
В них кидают день за днем.
Где огнем горит закат,
Полыхает звездный ад
И стреляет аккурат
В белых соколов подряд –
Не железом и свинцом,
А замыленным словцом,
Подгребая фальшь и ложь,
Подменяя кисть на нож,
Красоту, добро и лад
Извращая во сто крат,
Полосатый воет ад –
Вслед за солнцем, на закат…
Рай и ад,
Рай и ад,
Кто повержен, кто распят.
Сокол солнечный свой свет
Обмакнет в вороний цвет,
Перекрасит в воронье
Оперение свое,
Сверх льняного полотна
Пустит черный бархат сна
И пойдет смущать умы:
С виду вроде – птица тьмы,
Но в народе – кто поймет –
Птицей вещею слывет…
…А над городом – зима,
В черных бликах – свет и тьма;
Я, как белая ворона,
Целый мир свожу с ума…
18.11.2006 год, 1.04.2007 года
эхо распятья
Звонят колокола, как голоса столетий,
Звучит в прохладах каменных стотысячный набат,
И град – оград узорами и всхолмиями клетей –
Внимает эху топкому, глубоким сном объят.
Звонят колокола, как ангелы распятья,
Гудит во тьме раскатами протяжный полустон,
И, плачем гулким сломанный, холодный лик заклятья
Прозрачным шелком тянется к краям святых икон.
Звонят колокола, как древние преданья,
И блеск, и плеск полуночи сливая в синеву,
И тихо-тихо молится в серебряном сияньи
Луна, склонив на облако печальную главу.
Звонят колокола, и в церкви белоснежной
Тяжелый крест воздвигнут над тихим алтарем,
И кто-то, худ и бледен, едва прикрыт одеждой,
Висит уже столетья – и день, и ночь на нем.
Приходят в церковь люди – страдают, плачут, молят,
Колени преклоняют у этого креста,
Целуют гвозди в ранах – как посыпают солью –
И держат вдохновенно на том кресте Христа.
А звон на колокольне, над куполом церковным,
Не молкнет, не стихает – о том, что Он воскрес.
Давно воскрес Спаситель и молит нас бессловно:
«Прошу, не надо боли – с меня снимите крест…».
20–21.11.2006 года
заклинание
Я буду любить тебя.
Пока существует на свете Земля,
Пока реки питают моря,
Я буду любить тебя.
Пока звезды греют небесную высь,
Пока солнце дарит нам радость и жизнь,
Я буду любить тебя.
Пока хоть один человек на Земле
Хранит свет любви в холодеющей мгле,
Я буду любить тебя.
И если со мною случится беда,
Шепчу, как молитву, я эти слова:
Я буду любить тебя.
Любовь моя силой своею крепка,
И я вместе с нею – бессмертна, пока
Я буду любить тебя.
15–16.01.2006 года
о блаженстве
Блаженны знающие путь из ада в рай,
Блаженны те, кто в черном крошеве забытья
Шептал в отчаянном бреду: «Не умирай…» –
И все, сумевшие поверить и простить их.
Блаженны павшие на дно бездонных слёз,
Из чьих сердец страданьем вытекло бессилье,
Блаженны верящие долго и всерьез,
Что после смерти всё становится лишь пылью.
Блаженны алчущие пищи для души –
Слова молитвы сердце святостью наполнят,
И все живущие – во блеске иль в тиши –
Одним лишь днем, о завтрашнем не помня.
Блаженны страждущие в огненных кругах,
На мир дышaщие золой и жаром тлена,
Блаженны идолы на глиняных ногах,
В крови утопшие по самое колено.
Но всех блаженней тот, кто и во мгле
Найдет любовь, и жизнь, и совершенство,
И это – каждый из живущих на Земле,
Любой из нас. И в этом есть Блаженство.
20.03.2007 года
колыбельная волчицы (Метель)
Не для детей!
Всё мела, мела полночи белая метель.
Приготовила тебе она холодную постель,
Зарывайся, закрывайся белым полотном,
Спи, мой милый, долгожданный, самым вечным сном.
Всё поет, зовет кого-то белая пурга,
Закрывает, укрывает в небе облака…
Я тебе перед прощаньем тихо пропою
Колыбельную волчицы про печаль свою.
Спи, мой нежный, мой любимый, закрывай глаза,
Видишь – плачу, видишь – льется по щеке слеза,
Так отрадно ночь качает, словно колыбель,
И вдвоем со мной рыдает белая метель
И твои целует губы, будто бы любя –
Отняла зима-колдовка у меня тебя.
Стала верною невестой, вечною женой,
А в моем замерзшем сердце – только волчий вой.
Я волчицей, серой птицей над тобой пою,
Тихо плачу, в сердце прячу боль-тоску свою,
Собираю белый иней на твоих глазах…
Мы увидимся, мой милый, лишь на небесах.
…Тихо-тихо плачет вьюга, вьется-льется снег,
Ты не снимешь, мой любимый, тяжесть с белых век,
Лягу рядом я с тобою в снежную постель,
Засыпает, заметает нас с тобой метель…
5–6.03.2006 год
мои будни
Когда-нибудь, когда на месте студня
Возникнет новый мир, еще чудеснее,
Я расскажу тебе об этих диких буднях,
Насквозь пропитанных Раммштайновскими песнями.
Я расскажу тебе о сердце-одиночке,
Наполненном цветаевскими рифмами,
О том, как свить слова в веночки-строчки,
О небесах с грифонами и грифами,
О грозовых драконьих тропах в поднебесье,
О чайке Джонатане, ветре крыльев,
О ля-минор моих неспетых песен,
О тундре, спящей над степной ковылью,
И подпишусь – не глядя – теплой кровью
Под истиной времен ведрусских истин:
Прекрасна жизнь, коль жить ее с любовью.
И обведу свои глаза улыбкой-кистью.
Я напишу: мы все похожи в главном –
В своем пути к любви, добру и солнцу.
Так отчего ж тогда идет борьба на равных?
А ты ответишь: «Ладно, утрясется…».
И, заложив листочком клена песнь о людях,
Прочтя по звездам ту, еще чудеснее,
Я расскажу тебе об этих светлых буднях,
Преображенных «плазменными» песнями.
6–7.02.2007 года
легенда. черное и белое
Полюбила ангела белого
Молодая заря светлокудрая,
Полюбила демона черного
Темноокая жгучая ночь.
Только ночь и заря – грани целого,
Полновластного, вечного, мудрого,
Только сердце мое непокорное
Сразу к двум берегам рвется прочь.
Разделил его кто-то нечаянно
На две части, на равных два полюса,
Тень заклятья окутала первую,
Из второй льется ливнями свет,
И душа рвется птицей отчаянной
К чистым ангелам с ласковым голосом,
И с улыбкой, и с крыльями белыми,
Что сияют, как утренний снег.
И глазами их тихо согретая,
Я стою над степными просторами,
В волосах золотистых – знак Велеса,
Символ солнца на белом мече,
Но увижу вдруг демона где-то я,
И зловеще прокаркают вороны,
И заноет часть сердца, где света нет,
Я засну – у него на плече…
И опять я на троне из золота,
Королева над мраком и холодом,
Силы Тьмы мне покорны, и поровну
Я делю между ними любовь,
И целуют мне руки все оборотни,
И сливаются реки багровые,
И вампиры с улыбками гордыми
Тихо лижут вишневую кровь.
И на ложе под алыми розами
Я раскинула руки – так медленно,
Пепел грез обхватила коленями,
Черный шелк порвала на плечах,
И рубины пурпурными слёзами
На губах наслажденье отмерили,
И изведана власть и мгновения
Вспышек страсти в безлунных очах.
Но, в сиянии мрачном и яростном
Возвышаясь на башне над толпами
Черной розой в объятьях демона,
Не пойму я никак одного:
Почему мое сердце сжимается,
Если вдруг так случайно мне вспомнится
Кто-то светлый?.. Душа в исступлении!..
Никогда не забыть мне его…
7, 13, 18, 30.11.2006 года
под парусами
Возьми меня на свой корабль, под паруса безбрежности,
Тяжелый якорь отвяжи, обрежь холодный трос,
Мы будем плыть с тобой вдвоем под парусами нежности,
Ловя губами синь волны со вкусом свежих роз.
Мы будем пениться в воде хрустальными бокалами,
По синей грани янтаря дельфинами скользить,
Мы будем плыть с тобой вдвоем под парусами алыми,
Теряя в спящих небесах свою земную нить.
Не думай больше ни о чем, поверь морской прекрасности,
Тони цветком в моих глазах, тянись речным мостом,
Мы будем плыть с тобой вдвоем под парусами ясности,
Чаруя чаек за кормой русалочьим хвостом.
Мы станем птицами грозы, китами многоликими,
Лети зарницей через шторм, мою звезду лови,
Мы будем плыть с тобой вдвоем под парусами дикими,
Снимая с бархатных ресниц зеленый дождь любви.
Ныряй ко мне из глубины, обвив луну колосьями,
Ищи на гребне мятных волн жемчужный след зари,
Мы будем плыть с тобой вдвоем под парусами осени,
Рисуй мой вздох рубином губ, слезой во мне гори.
И, обнимая наяву горячий шар желания,
Не говори мне ни о чем, а просто позови,
Я буду вечно плыть с тобой, мой парус без названия,
Сплетясь с твоим холодным ртом моей стрелой любви.
29–30.03.2006 года
Диана Арта (Валерия Бескостая) родилась в 1990 году в Мурманске. С семи лет начала писать стихи и прозу. Участвовала в Международном конкурсе рукописной книги, награждена грамотами в номинации «Стихи» и «Проза». С четырнадцати лет – жительница села Новоюласка Красногвардейского района Оренбургской области. С этого же времени начинается серьезное увлечение стихотворчеством, появляются ее первые публикации в газете «Красногвардеец», журнале «Родовое имение». Сейчас – студентка первого курса филологического факультета Оренбургского государственного педагогического университета. 14 сентября 2007 года участвовала в областном совещании молодых писателей «Мы выросли в России!», по итогам которого соруководитель семинара поэзии Сергей Хомутов вручил ей сертификат на издание этой книги.
Сочетание «Диана Арта» восходит к греко-римской мифологии. Римская богиня Диана (она же Артемида, Арта) была покровительницей растительного и животного мира и богиней луны. То есть Диана – «божественная», art же в переводе с европейских языков – «искусство, знание, ремесло», а еще – «вид, способ, манера». Значит ли это, что псевдоним означает «божественное знание» или «манера богини», вопрос спорный. Но анаграмма фамилии Арта дает слово Тара, что переводится с санскрита как «женщина» и обращает к первому значению псевдонима (Артемида считалась также покровительницей супружества и деторождения). А инициалы Д.А. своим утверждением «да» выражают стремление к позитиву – в то же время, прочитанные наоборот, они выявляют темную сторону, как бы уравновешивая отрицательное и положительное начала.