поезд в Галац
1 июня 1993 года, Седлец, Кутна-Гора, Чехия.
В БЛУЗКЕ без пуговиц, с закатанными по локоть широкими рукавами, в джинсах с высокой талией, подпоясанных фирменным ремнем с овальной серебряной бляшкой, и туфлях на высоких каблуках блондинка стояла посреди готической часовни Всех Святых. Над головой висела люстра – люстра из человеческих костей и черепов. Была бы девушка чуть выше ростом, ей пришлось бы пригнуться.
От люстры по сводам часовни вились гирлянды из человеческих останков, а под ними стояли четыре острые пирамидки, сверху донизу украшенные черепами и скрещенными костями – настоящими, «живыми» веселыми роджерами – и увенчанные фигурками карапузов-ангелочков. Это, по мысли создателя, символизировало победу вечной жизни над мимолетной телесной смертью.
В боковом приделе за решеткой с табличкой «Не трогать!» громоздилась целая груда все тех же костей. Туристы бросали на нее монетки сквозь прутья – на удачу.
Люди толпились в часовне, толкались, слепили друг друга фотовспышками и болтали шепотом, восхищаясь или негодуя.
Джером Катнер в своем плаще, темном костюме, жилетке, синей рубашке и черном галстуке в белую полоску смотрел на стрелку за стеклом в пластиковой коробочке и чувствовал полное недоумение.
- Ощущаю себя кретином, — озвучил мысль психиатр. – Отделу так важно было провести замеры в часовне, но они не потрудились закрыть ее хотя бы на день для исследования. Могли хотя бы приборчик сделать не таким… заметным. Боже, на меня смотрят, как на персонажа «Охотников за привидениями».
- А мы кто? – спросила Сара.
На ней был ее любимый черный деловой костюм, правда, его строгость предательски нарушала слишком короткая юбка.
- Мы – серьезные специалисты, — заявил Джером.
- Мороз по коже, когда представишь, что раньше это были люди, — сказала Анна, безуспешно пытавшаяся услышать голоса мертвецов. – Сколько скелетов ушло на такое убранство?
Катнер открыл было рот, но Сара опередила его и важно произнесла:
- Называется цифра от сорока до семидесяти тысяч человек. И такое количество для маленького городишки не удивительно, ведь в тринадцатом веке, позволю себе уточнить, нашей эры, некий аббат местного цистерцианского монастыря привез в Седлец землю с Голгофы и рассеял ее на кладбище. Скоро здешние могилки стали популярней, чем клуб «Студия 54». Как вы, наверное, заметили, территория кладбища не резиновая, и, чтобы заселить новых постояльцев, старых приходилось выкапывать и складировать в этой самой часовне. Так продолжалось до тысяча семьсот восемьдесят четвертого года, когда это элитное местечко закрыли и продали знатной семье Шварценбергов. Спустя век они наняли для обустройства церкви резчика по дереву Франтишека Ринта, который и ответственен за эту, кхм, красоту. Всё.
Анна и Джером испытующе посмотрели на довольную, как кошка, раскрасневшуюся Сару Лесли.
- Что? – спросила девушка. – Это написано в информационном буклете, а читать, между прочим, я умею.
- Охотно верю, — сказал Катнер. – Только, жаль, способность твоя нам не поможет. Работать здесь мы вряд ли будем, приборчик призраков не видит. Если только Анна чего-нибудь не услышала.
- Церковь чиста, — уверенно ответила блондинка.
Можно было смело возвращаться на родину. Друзья бросили прощальный взгляд на старинную часовню и пошли на железнодорожную станцию.
Катнер купил три билета на электричку до Праги. Там американцам предстояло на автобусе добраться до международного аэропорт «Рузине», откуда в полночь вылетал рейс в нью-йоркский аэропорт имени Джона Кеннеди.
Электричка должна была подойти к платформе всего через восемь минут. Пока можно было поглазеть на тепловоз, направлявшийся из чешской столицы в румынский портовый город Галац. К зеленому локомотиву крепились купейные вагоны с кружевными занавесками на окнах. Молоденькая проводница курила на ступеньках, кто-то кого-то провожал. На другом пути раздавались свистки – проходил грузовой состав. Звенели семафоры.
- Год прошел, — сказал вдруг Катнер. – Стикс что-то затих, притаился. Наверняка ждет момента, когда мы расслабимся.
- Не дождется, — заявила Сара. – Пусть только вылезет из норы, живо глаза выцарапаю.
В отдалении, с той стороны, куда предстояло отправиться пассажирскому поезду, зазвонил семафор, потом второй – ближе, за ним другие, и вскоре от звона стало закладывать уши. Стали видны мигающие красные лампочки.
Из здания станции выбежал путеец с фонарем и замахал им с криком:
- Nechte platforme! Vlak!
- Чего он паникует? – спросила Сара.
Катнер побелел и ответил:
- Встречный поезд на путях.
Началась паника, люди бросились прочь от состава, некоторые падали ничком, словно ожидали бомбардировки. Тут из-за поворота появился окутанный белыми облаками паровоз. Он летел с бешеной скоростью прямо на поезд из Праги и не собирался тормозить, он даже загудел, точно требовал убраться с дороги. За черным котлом, будкой машиниста и нагруженным углем тендером гремели деревянные вагоны под плоскими крышами.
Катастрофа была неизбежна. Все, кто понял это, отвернулись и закрыли лица от осколков, которым предстояло брызнуть косящей волной над платформой.
- Вот тебе и Стикс, — прошептала Сара.
Но столкновения не произошло… Паровоз вместе с составом прошел сквозь пассажирский поезд, словно призрак, и пропал за его последним вагоном. Будто и не случилось ничего.
Люди стали подниматься с пыльного бетона, они озирались, пытаясь уяснить, что же произошло. Путеец бросил фонарь и взобрался на тепловоз, стал трясти машиниста. Тот сидел перед пультом управления и не реагировал. Возможно, он был в шоке.
Анна видела проводницу, которая продолжала стоять на железных ступеньках и бессмысленно смотреть в пространство. Сигарета догорела, обжигая девушке пальцы, пепел упал на форменные брюки. Это не вывело ее из ступора. С людьми в вагонах, через которые пролетел поезд-привидение, было всё то же – они превратились в безразличные восковые статуи. Прибывшие медики констатировали: все мертвы. Причина? Остановка сердца у каждого из восьмидесяти четырех человек.
Окоченевшие тела увезли в госпиталь, а скоро о трагедии звонили во все колокола и били во все барабаны серьезные газеты и бульварные издания. Последние больше всего изощрялись с заголовками. Самый яркий и запоминающийся звучал так: «Сенсация! Призрачный поезд похищает души людей!»
Американцы прочли его на лавочке в парке возле собора Святой Варвары в Кутна-Горе. В Прагу им поехать не удалось, так как городские станции закрылись на время поисков загадочного паровоза.
- Не зря нас отправили в Чехию, — сказала Анна, прочитав довольно глупую статью, переполненную городскими легендами и суевериями.
- Экспромтом начать охоту, без информации о сущности феномена и нужного оборудования! — хмыкнул Катнер. – Как бы не повторить испанский сценарий.
Сара Лесли вздрогнула.
- Не напоминай.
- Десятки людей пострадали, — вздохнула блондинка. – Уверена, они не до конца мертвы. Этот поезд-фантом словно вырвал жизнь из их тел, отнял души. Пока еще время есть, но скоро люди умрут по-настоящему. Нужно действовать.
- Восточная Европа или Западная, — усмехнулась Сара, — Анна везде найдет себе развлечение. Но я на стороне подруги. Твое мнение, доктор?
- Ладно, проведем расследование, — решился Катнер. – Если узнаем, что столкнулись с новыми проделками Стикса, обязательно позвоним в Отдел.
Сидеть в архивах и выискивать данные о других загадочных случаях на железной дороге американцы не стали. Чехия отделилась от Словакии полгода назад, и в стране сохранялись старые бюрократические традиции: любая бумажка считалась секретной, и для того, чтобы заполучить ее, иностранцу могли понадобиться месяцы. А время, как сказала Анна, не терпело. Тогда друзья решили проехать вдоль путей и просто поискать фантом.
Взять машину напрокат в бывшей социалистической, враждебной стране, да еще и не в столице, было невозможно. Пришлось искать своего рода такси с водителем. Катнер опрашивал каждого извозчика из тех, что караулили клиентов у вокзалов и автобусных остановок, и к вечеру нашел человека, просившего за услуги терпимую плату, – всего пятьдесят баксов в сутки.
Ян Блажек ездил на заднеприводной «татре 603», гладенькой, обтекаемой машине без острых углов, похожей на гоночный болид, только пятиместный. Дорога освещалась двумя парами круглых фар, находящихся очень близко. Из черного корпуса выступали крупные ярко-оранжевые поворотники.
- Признаюсь, мне нравится, — сказала Сара после критического осмотра. – Надо же, красные тоже умеют делать хорошие тачки.
Блажек был немногословен, так как английский язык изучал только в школе, а Катнер не слишком хорошо знал чешский, поэтому мужчины чаще объяснялись жестами. Но и при таком общении они понимали друг друга просто отлично.
По предложению Анны они из Кутна-Горы отправились на юг вдоль железнодорожной насыпи, как бы вдогонку за призрачным паровозом. В столь позднее время на дороге между городами с забавными названиями Стара-Ровна, Букари, Завадилка, Стипокласи встречалось немного машин, и Блажек смело разгонялся на прямых участках. Белые километровые столбики с черными полосками сверкали отраженным светом фар и снова скрывались в темноте. «Татра» часто подскакивала на кочках, тогда водитель восклицал:
- K certu s tebou!
Потом он снижал скорость и прислушивался, не отвалилось ли чего.
За Стипокласи, огибая заболоченную местность, дорога переваливала через железнодорожные пути. Ян повернул, но был вынужден тут же остановиться – шлагбаум в красную и белую полоску преградил ему путь.
Из темноты показался одинокий фонарь, который светил так ярко, что нельзя было разглядеть локомотив. Затем состав пролетел мимо и обдал авто клубами белого пара, прогрохотали старые, но превосходно сохранившиеся вагоны.
Катнер показал на поезд и постучал Блажека по плечу.
- Нам нужно догнать его. Не отставай.
Когда шлагбаум поднялся, Ян тронул «татру» с места и погнал параллельно железной дороге. Их разделял клочок заросшей сорняками земли не больше пяти метров шириной. Люди различали каждую деталь вагонов, замечали блеск лунного света в окнах, откуда никто не смотрел на преследователей. Поезд был полностью материален, на первый взгляд, да и грохот с шипением издавал вполне натуральные.
Блажек пока держался рядом с задним вагоном, разогнаться быстрее не получалось. И вдруг состав дернулся и нырнул на другую сторону насыпи, наверняка на какой-то путь. Водитель ударил по тормозам. Американцы выбрались из машины и взбежали, как могли, по осыпающемуся щебню и гравию. Ступив на шпалы, они огляделись.
Перед ними было заросшее травой пастбище, дальше лес и высокие холмы. Поезд пропал, не видно было и линии, на которую он мог повернуть.
- Убежал, — всплеснула руками Сара. – От нас спрятался чертов паровоз!
Катнер не отчаялся, сбежал по склону и, покрутившись у насыпи, раздвинул носком туфли траву. Из земли выступали проржавевший рельс и гнилая шпала – остатки давно заброшенной ветки.
- Эврика, — сказал себе психиатр и обернулся к девушкам. – Нашел я, куда скрылся наш призрак. Туда, к холмам. Придется пройтись пешочком.
- Черт, у меня только туфли, — возмутилась Анна.
- Ты, женщина, должна уметь и по бездорожью бегать на каблуках, — подбодрила ее Сара.
Джером вернулся к машине и попросил Яна подождать. Водитель кивнул, свернул на обочину и откинул спинку сиденья, чтобы вздремнуть.
Американцы двинулись вдоль разрушенного полотна – его выдавали болты, куски дерева и железа, торчавшие тут и там. За лесом начался подъем, и девушки стали отставать, ведь туфли на высоких каблуках все же не лучшая обувь для пересеченной местности. Катнеру приходилось часто останавливаться и поджидать спутниц.
Наконец они достигли какого-то полустанка. Будка станции покосилась, над входом висела табличка с названием, но краска облупилась от дождей, снега и жары, так что место это так и осталось для путешественников безымянным. С перекошенных деревянных столбов свисали обрывки телеграфных проводов, над единственной платформой высилась водонапорная башня, у ее основания прятались баки для угля. Сохранился тупик с отстойником для поездов, на уцелевшем участке рельсов стояла колесная пара. Старая линия уходила дальше – в холмы, на северо-восток, в сторону границы с Польшей.
Люди зашли в вокзальчик. Доски заскрипели, затрещали, как старые кости. С потолка посыпались пыль и труха. Жирный паучок поспешил к своему логову в углу тесного зала ожидания.
В кабинете станционного смотрителя уцелела телеграфная машинка Морзе, в катушке осталась немного бумаги. Катнер пощелкал ключом, глянул за стол и сказал:
- Все ясно, провода оборваны. Сюда уже не смогут послать сообщение.
Вдруг прибор ожил, и бумажная лента, усеянная точками и тире, поползла на пыльную столешницу. Джером подобрал ее.
- Та-ак, в детстве я увлекался азбукой Морзе, — сказал психиатр, растягивая ленту во всю длину. – Только это не езда на велосипеде, можно и забыть. Знать бы, на каком языке передавали… Вроде это английский… Точно, нам повезло, сообщение с какой-то польской станции, поэтому использован один из международных языков. Здесь сказано: «Очистите путь. К вам приближается экспресс Варшава-Галац».
Снаружи раздался паровозный гудок, со стороны холмов показался состав. Пути возникали перед его локомотивом и снова рушились за последним вагоном. Извергая клубы пара, поезд подошел к платформе и остановился зашипев.
На перрон ступил человек в форме путейца, он взмахнул керосиновой лампой с тремя круглыми окошками и произнес с ощутимым польским акцентом:
- Поезд отравляется через пять минут. Займите места.
Затем человек вернулся в вагон, но дверь, порог которой находился вровень с платформой, осталась открытой.
- Стойте! – крикнул Катнер.
- Четыре минуты, — донеслось из глубины поезда, а в окошке мелькнул свет фонаря.
- Рискнем? – спросила Сара.
- Рискнем, — кивнула Анна.
Люди вошли в вагон, дверь сама собой захлопнулась, замок заклинило. Мужчина дергал ручку, бил плечом – даже стекло не дрогнуло, словно было сделано из прозрачного бетона.
Дрожь прошла по составу, и поезд тронулся в путь.
В полутемном вагоне обнаружились столики, удобные диваны, обтянутые кожей, и лампы под абажурами, изливавшие желтоватый свет, который не проникал наружу сквозь толстые занавески. От сигареты в мраморной пепельнице поднималась к потолку ленточка дыма, в хрустальных бокалах лопались пузырьки шампанского. Казалось, пассажиры скрылись за мгновение до прихода чужаков.
Скорость увеличивалась, за окнами мелькали силуэты деревьев.
Вновь появился проводник с фонарем. Он шел из хвоста состава к локомотиву, лицо полностью скрывала тень от козырька фуражки, кожа на руках тоже не была видна, так как их скрывали белые перчатки.
Проводник взял немного в сторону, чтобы миновать новых пассажиров, но Анна преградила ему путь и спросила:
- Куда мы направляемся?
- В Галац, очаровательная пани, — прозвучал спокойный голос совершенно обычного человека. – Разве вы не знали об этом, когда покупали билет?
- У меня нет билета, — призналась девушка.
- О нет, он есть, — сказал проводник.
Почувствовав в его словах издевку, Анна несколько разозлилась. Перед ней наверняка стоял призрак, необычный, мыслящий, способный общаться, и он не действовал по сценарию. Поэтому его можно было ненавидеть, как живое существо.
- Вы ищейка доктора Стикса, верно? – поинтересовалась блондинка, стараясь говорить максимально отрешенно, словно наличие призрачного поезда-убийцы ее не волновало. – Знайте: куда бы вы нас ни везли, мы разнесем это место по камушкам, а самого доктора… — Анна сбросила с плеча спортивную сумку, молния не была застегнута до конца, и наружу торчала рукоять меча.
- Кто такой Стикс? – удивленно спросил призрак. – Я работаю проводником много-много лет и знаю только один Стикс – реку мертвых из греческой мифологии. Поверьте, пани, ее приказов я не выполняю.
Тут поезд нырнул в какой-то тоннель, лампы на столах мигнули, погружая вагон в абсолютную тьму. Когда же стало относительно светло, проводник пропал, а снаружи расстилался другой ландшафт: окутанная туманом пустошь, покрытая серым пеплом, из которого торчали изгороди и крыши фермерских домиков, – унылая, мертвая картина.
- Вот это уже безумие, — нарушил тишину Катнер. – И очень некультурно так обрывать разговор. Девушки, присядьте, я поищу поляка.
- Он может быть опасен, — прошептала Сара.
- Спасибо, мисс Очевидность, — поклонился Джером.
Лесли присела на диван и взяла из пепельницы сигарету, успевшую истлеть до половины.
- Ребята, вечно вы втравливаете меня в страшные делишки, — девушка затянулась. – Однако, признаю, призрачный табак весьма хорош.
Психиатр пробрался к паровозу, заглядывая в каждое купе, перебрался через тендер и слез в будку машиниста. В топке жарко пылал огонь и не требовал подпитки, лопата торчала в горке угля. Здесь проводника не было.
«Куда же ты спрятался? — подумал Джером. – Возможно, зря я тебя ищу? Ты умеешь становиться невидимым, растворяться в воздухе или не существуешь, скажем, порожден самим поездом? Ах, глупость, это уже из фантазий моего земляка Говарда Филипса».
Катнер отправился в хвост состава, с иронией раскланялся по пути с девушками, миновал несколько купейных вагонов и багажный и вышел на заднюю площадку, огражденную перилами с поручнями. На выступающих углах крыши покачивались два габаритных фонаря, похожие по форме на те, что освещали улицы старых городов.
Рельсы – черные линии в сером прахе – исчезали в темноте. Пустыня не имела запаха, по ней не гулял ветер – все замерло. Мужчина стоял на платформе вагона и смотрел по сторонам, выискивая какие-нибудь ориентиры.
В скором времени они стали появляться. Катнер увидел озерца правильной круглой формы, они хаотично покрывали беспредельную равнину. Потом поезд стал проноситься по каменным мостам, подвешенным над пропастями, и такие перемены наводили на мысль, что поездка не будет бесконечной.
Состав вошел в лес. Гибкие ветви забарабанили по стенкам и даже по крыше, они сплетались, точно своды. Джером усмехнулся такому сравнению, слишком оно было заезженным, глупым, потерявшим смысл. «Интересно, кто придумал его первым? – подумал мужчина. – И почему кто-нибудь не изобрел другой метафоры, например…»
Поезд дернулся и замер, оборвав мысль. Рядом с платформой высилось кирпичное здание в пять этажей, похоже, вокзал и гостиница. Джером прочел название: «Martwe Bagna». Наверняка польское. И это было странно, ведь проводник сказал, что они направляются в Румынию. Катнер поспешил вернуться к спутницам.
И снова появился проводник. Он возник перед дверью вагона и без особого труда открыл ее.
- Выходите, достопочтенный пан. Поспешите, милые пани. Поезд дальше не идет.
- А Галац? – спросила Анна.
Проводник молчал.
Люди покинули вагон, оказавшись на окруженном густым лесом перроне. Высоченные деревья неизвестного вида почти касались небес. Большие окна вокзала были заколочены, на ручки двери намотана ржавая цепь.
- Сегодня много гостей, вам не будет скучно, — подал голос фантом с фонарем.
- Да здесь лет сто как нет людей, — усомнилась Сара.
- Прошлым рейсом я привез столько пассажиров, что там яблоку негде упасть, — сказал проводник и растворился.
- Я догадываюсь, кого он сюда привез, — произнесла Анна. – Вот где заточены души тех бедняг, что лежат в морге. Мы их почти нашли.
- Сумеем ли мы выбраться? – засомневался Катнер. – Этот безымянный господин нас заарканил.
- Доверьтесь мне, — сказала блондинка и похлопала ладонью по сумке с клинком.
Джером сорвал с окна несколько досок, стер рукавом пыль с окна и увидел запущенный зал ожидания: ряды лавок, касса, телефонные будки, двустворчатые дверь с табличкой «Hotel i restauracja» над ними.
- Должно быть, второе слово означает «ресторан», — сказал мужчина.
Очень кстати попалась половинка кирпича. Ею Катнер разбил стекло, осколки со звоном посыпались по обе стороны проема. Спутники влезли в помещение. Там висело расписание движения поездов на май 1928 года, названия станций и время были словно специально вымараны, и люди не сумели узнать, где находятся. Судя по надписям, они были в Польше. Но где конкретно?
Ресторан с его разлезшимися скатертями, испорченной едой на тарелках и кухней – такой грязной, что ее обошли бы стороной даже тараканы, не ответил на этот вопрос. Кстати, и это подметили все, тараканов действительно не попадалось… Как и мух, комаров и прочих насекомых. После паука на безымянном полустанке спутники не встречали живых существ.
Следующая дверь привела к стойке гостиничного администратора. Здесь имелись полочки для корреспонденции и вешалка для ключей. Причем остался всего один из сорока. Стены этого помещения были обшиты деревянными панелями, свет давали постоянно мигающие электрические лампочки.
На стойке лежала раскрытая регистрационная книга. Восемьдесят четыре постояльца были оформлены вчерашним числом, три сегодняшним: Джером Катнер, Анна Ландер и Сара Лесли – номер 24. Причем чернила посветлели, словно жильцов вписали десятилетия назад.
- Боже мой, — произнесла Сара, челюсть у нее отвисла. – Это похоже на сказку… Только сомневаюсь, что на последней странице есть сцена, в которой я встречаю прекрасного принца на «порше». Скорее там будет монстр.
Анна дотянулась до одинокого ключа с биркой «24», подкинула его, поймала и сжала в кулаке.
- Проверим, — сказала блондинка и кивнула на потолок. – Наш номер на втором этаже, придется подняться по лестнице. С детства ненавижу эти чертовы лестницы, они всегда скрипят.
Скрипела, еще как! От этого у Сары вырвался нервный смешок.
Анна отперла номер, внутри стояли три голые рамы от кроватей с железной сеткой. Из разбитого окна были видны перрон и поезд, упиравшийся в забаррикадированный тоннель.
Шаги послышались в коридоре. Люди покинули комнату, ожидая столкнуться с загадочным проводником, и… попали в другое место. Вернее, это был тот же гостиничный этаж, только преобразившийся в лучшую сторону. Обои отливали золотым тиснением, в расписных вазах благоухали розы, стены украшали милые пейзажи. Горничная катила тележку с чистым бельем, остановилась, тяжело вздохнула, поправила передник и постучалась в один из номеров.
Джером протянул к женщине руку, и рука прошла насквозь без сопротивления. И тут же наваждение пропало, вернулись запустение и запах пыли. Но оттуда, где стояла горничная, послышался голос:
- Пан желает что-нибудь узнать?
- Где мы? – спросил Катнер.
- В гостинице «Мертвые Болота», — резонно ответила невидимка.
Почему-то название не внушило спутникам оптимизма.
- Не пропустите сегодня встречу в ресторане, пан, — продолжал призрак. – Там соберутся все постояльцы и, конечно же, наш добрый хозяин. Вот ваши приглашения.
Три желтых листочка материализовались из воздуха и мягко опустились на ладонь мужчины.
- Ровно в полночь, не опаздывайте, — предупредила горничная.
Едва она умолкла, часы где-то внизу пробили двенадцать раз. Люди спустились в ресторан. За время их отсутствия он обновился. Скатерти сияли белизной, столы, заставленные кушаньями и бутылками с выпивкой, были заняты мужчинами во фраках, женщинами в вечерних платьях, ребятишками в старомодных летних костюмчиках. По залу сновали гордые официанты с тонкими усиками, из кухни доносилось шипение масла, звон ножей, оркестр на сцене играл жизнерадостную музыку. Множество свечей придавали действу таинственную атмосферу.
- Можно взглянуть на ваши приглашения? – спросил высокий господин во фраке, белой жилетке и при бабочке.
Джером показал ему желтые листки.
- За тем столом осталось три свободных места, — сказал мужчина, показывая в центр зала.
Компания прошла туда и села. Перед Анной оказался человек с очень знакомым лицом, но девушка не могла припомнить, когда и где видела его. Совсем недавно… В Седлеце, в окошке тепловоза! Это был машинист поезда Прага-Галац. Возле него сидела проводница того злосчастного состава, она курила. Джером и Сара тоже узнали этих людей, которые мило беседовали, хотя их тела уже сутки лежали в морге.
Блондинка сразу взяла быка за рога.
- Эй, вы все мертвы.
Машинист подавился вином.
- Девочка, такие шутки неуместны в приличном обществе. Мы мирно отдыхаем, а ты страшные вещи говоришь.
Его поддержала проводница и другие дамы и господа за столом, очевидно, пассажиры.
- Разве никому из вас не надо в Галац? – продолжала атаковать девушка.
На лицах отразилось недоумение. Машинист задумался и даже отставил фужер.
- Галац… Хм, Галац… Я же вел туда поезд!
- Верно. И что случилось на вокзале в Седлеце? – подтолкнула его мысль Анна.
- Помню… красный семафор, потом гудок, — машинист почесал затылок. – Странно, память как в тумане. Вроде паровоз появился… Да, старый, я такие даже в молодости на дороге не замечал, только в музеях. Он летел к нам и затем… Мы оказались в шикарных вагонах и этот человек с фонарем сказал, что мы едем в Галац…
- Не портите прекрасную ночь глупыми разговорами! – зашумели пассажиры за столом. – Скоро прибудет важный гость!
Вслед за этими словами с улицы послышались отчаянные паровозные гудки. Странность была в том, что они приближались, значит, их не мог издавать стоящий поезд-призрак. Затем раздался скрежет, словно состав пытался затормозить. Вдруг все свечи погасли, смолк оркестр, и в наступившей темноте загремела какофония из треска, визга и человеческих криков. Анна не видела ничего, но легко могла представить, что это слетевший с рельсов поезд перевернулся на бок, пробил стену ресторана и летит по залу тараном, размазывая разодетых людей по полу.
Страшные звуки прекратились. Двери, ведущие на платформу, открылись, и вошел загадочный проводник с фонарем. Свет из трех круглых окошечек высвечивал неподвижных людей за столами.
- Слишком темно, — сказал проводник.
Официанты бросились вновь зажигать свечи, а «важный гость» направился к сцене, с которой поспешил убраться оркестр. Поставив лампу у ног, призрак обернулся к людям в зале. Лицо по-прежнему скрывал козырек фуражки.
- Одиночество губит жизнь, — произнес проводник. – Если человек оказывается один в незнакомом месте, он начинает чахнуть, как прекрасная роза, брошенная на раскаленный песок. Нам нужны друзья, чтобы выжить. И я рад, что сегодня в этом прекрасном старом отеле собралось столько хороших друзей. С такой компанией можно прожить в бесконечном веселье целую вечность!
Зал одобрительно зашумел, проводник вскинул руки.
- Громче! Покажите, сколько у вас сил!
Из кухни официанты вынесли новые подносы с угощениями, оркестр грянул что-то радостное.
Анна ударила себя по лбу.
- Ой, старая дура! И как я сразу не поняла что к чему? Проводник – вампир, питающийся человеческими душами! Он привозит их в свое логово и высасывает досуха!
- Вы болтаете ерунду! – воскликнули пассажиры за столом.
Девушке надоел этот скептицизм, она полезла в карман и достала билет, который подобрала на перроне вокзала в Седлеце.
- Вот это вас убедит?
Пассажиры посмотрели на фиолетовую бумажку и переменились в лице: они вспомнили. Люди за другими столами стали оборачиваться и спрашивать:
- Что там? Что там такое?
Увидев билет на поезд Прага-Галац, все реагировали одинаково: вздрагивали и с испугом смотрели на сцену. Проводник сообразил, что творится нечто вредное для его планов.
- Почему вы прекратили веселиться? – спросил призрак. – Давайте, поделитесь со мной радостью!
Анна встала из-за стола и посмотрела в темноту под козырьком форменной фуражки.
- Дружок, ты выбрал в жертвы неподходящего человека. Я забираю твоих пленников.
Пассажиры смотрели то на девушку, то на мрачного мужчину.
- Думаю, смогу стронуть с места паровоз, — шепнул Анне машинист.
- Сначала выйдите отсюда! – прокричал проводник и указал на блондинку и ее друзей. – Взять их!
Официанты побросали подносы и салфетки, музыканты избавились от инструментов, из кухни вышли повара с наточенными ножами и мясницкими тесаками. Они стали наступать на толпу, которая отхлынула к двери, переворачивая столы и стулья. Девушка ждала, ее друзья спокойно сидели рядом.
Когда же слуги подошли совсем близко, Анна наклонилась и вытащила из спортивной сумки клинок.
- Знаете, что это? – спросила блондинка. – Ваша окончательная и бесповоротная смерть.
Меч в изящных руках описал полукруг, поразив нескольких официантов, которые тут же упали и рассыпались серым прахом. Остальные слуги вампира замерли, а лицо проводника свело судорогой, ведь этих существ породил он сам, управлял ими, питал своей энергией и, конечно, чувствовал их боль.
«Ненастоящие призраки, — подумала девушка. – Куклы. Можно рубить без всякой жалости».
Она стала отмахиваться от врагов, пусть и неуклюже, но весьма успешно. Противники не решались броситься в решительную атаку.
- Бегите! – приказал Джером парализованным страхом пассажирам.
Толпа выломала дверь и устремилась к поезду. Машинист влез на паровоз, взял лопату и стал закидывать уголь в топку. Анна, Сара и Джером медленно отступали из ресторана через платформу, давая время всем расположиться в вагонах. Проводники-миньоны подбирались к ним, как волки, пытающиеся задрать разъяренного буйвола.
Машинист помахал из будки.
- Готово! Трогаемся!
Отважная троица вмиг взлетела в локомотив, который, обдав горячим паром хищников, сорвался с места и снес хлипкую баррикаду из досок. Поезд влетел в длинный тоннель.
Проводник выбежал из гостиницы и угрожающе замахал фонарем.
- Это не конец, Анна Ландер! Ты ответишь за мой голод!
В гневе вампир метнул фонарь, он разбился об рельсы и выпустил могучее пламя, способное расплавить сталь. К счастью, последнего вагона, уже скрывавшегося в тоннеле, огонь не задел.
Состав летел все быстрее в кромешной темноте. Разгонялся, разгонялся, качался из стороны в сторону, почти задевая стенки, и вдруг…
Американцы проснулись на полу безымянной станции в холмах. Сквозь пыльные окна пробивался рассвет, в его лучах плясали пылинки.
Блондинка оттряхнула джинсы, сняла с волос паутину и подхватила сумку, из которой по-прежнему торчала рукоятка черного меча.
- Так понимаю, мы видели одно и то же? – спросила Сара. – С этим я не спорю. Другой вопрос, получилось ли у нас вызволить людей?
- Узнаем в городе, — сказал Катнер. – Ох и злится же Блажек на нас!
Но Ян не мог злиться, поскольку крепко спал, и его пришлось долго трясти, чтобы добудиться.
Вернувшись в Кутна-Гору, спутники услышали дивную новость, передававшуюся из уст в уста. Говорили, что патологоанатом здешнего госпиталя спустился утром в морг. Его попросили сделать вскрытие жертв железнодорожной катастрофы и выяснить, как могло остановиться сердце у здоровых крепких людей. Только бедняга приготовил скальпели и склонился над седовласым машинистом, как мертвец открыл глаза и сказал:
- Вот и приехали.
Затем воскресли и остальные восемьдесят три тела. Ожившие оказались совершенно нормальными, только рассказывали ерунду про какую-то страшную гостиницу в пустыне.
- Летаргический сон, — благоговейно произносили жители Кутна-Горы и добавляли: – Анатома-то в больницу отправили, он от случившегося немножко умом тронулся.
«Что поделаешь, — подумала Анна, — нет войны, которая обходилась бы без жертв».
Прошло несколько месяцев, прежде чем ей стало известно имя врага и его история. Услышала она ее случайно, от клиента – очень старого эмигранта из Польши.
- Вам Бога надо благодарить за спасение, пани Ландер, — сказал старик. – Этого проводника зовут Ежи Гродзинский, он был тем еще негодяем. Ни семьи, ни друзей – свободный, как ветер. Думал о себе, плевал на остальных. Не знаю точно, чем именно он раздражал окружающих, я маленький был тогда, но ни единый человек не отзывался о нем хорошо. В двадцать восьмом поезд Варшава-Галац, который в тот раз обслуживал Ежи, набрал слишком большую скорость на спуске и слетел с путей у местечка Мертвые Болота. Паровоз перевернулся и протаранил гостиницу возле станции, а там торжественный вечер проходил. Людей погибло не счесть – и в здании, и в вагонах. Только Ежи среди трупов не нашли. Поговаривали, черт его в ад утащил, прихватив вместе с грешной душой и тело. Видно, врали слухи. Не в аду он, а ближе. Пани Ландер, родители твердили, что Гродзинский, если хотел кому-то гадость сделать, обязательно этого добивался.
Поляк помолчал, переводя дух, – старость брала свое – и посоветовал:
- Держитесь подальше от железных дорог.
Дмитрий Владимирович Плохотнюк родился 27 октября 1987 года в Орске. В 1994 – 2005 годах учился в обычной общеобразовательной школе. В 2005 – 2006‑м служил в инженерных войсках в городе Волжском Волгоградской области. В 2007‑м поступил на исторический факультет Орского гуманитарно-технологического института (филиала ОГУ). Имеет научную публикацию в сборнике материалов I Всероссийской конференции «Актуальные проблемы истории и культуры провинциальных городов России», посвященную итогам военной экспедиции в Хивинское ханство оренбургского военного губернатора В.А. Перовского в 1839 – 1840 годах.
6 июня 2012 года объявлен победителем областного литературного конкурса «Оренбургский край – XXI век» в номинации «Новые имена» и в награду получил право издать эту книгу.