Замковый камень

≡ Александр Атвиновский ≡

ЗИМА была снежная, вдоль дорог к весне набрались огромные сугробы в человеческий рост, которые районное начальство, не имея ни сил, ни средств, а часто и желания решило не убирать, доверив эту работу природе, дескать, сама натворила, сама пусть за собой и убирает. В начале апреля стояло тепло и днём и ночью, но снег таял медленно, почерневший лежал на обочинах в райцентре, да и на полях тоже позиций не сдавал. Все переживали, начало строительного сезона откладывалось, а вот-вот прилетят с юга, как грачи каждую весну, истосковавшиеся за зиму по работе гастарбайтеры… Часть из них, не первый год приезжающих на заработки, уже успела обзавестись местными «жёнами» и «грачата» ждали отцов. А тут беда — снег кругом, и чем им заниматься не понятно. Шёл второй год «перестройки», «ускорения» и «нового мЫшления», планы по строительству жилья были увеличены почти в два раза, каждый к 2000 году должен был получить отдельную квартиру или дом. Такая программа руководства страны воодушевляла не только граждан, но и архитекторов и строителей. И я с нетерпением ждал, когда смогу применить полученные в институте знания на практике, а пока два месяца томился бездельем в должности районного архитектора (распределился после института), целыми днями общался с партийными и советскими работниками – вместе играли в шахматы, разгадывали кроссворды, отмечали дни рождения.

Первыми из «грачей» приехали армяне. Вместе со своим скарбом они разместились в просторном вестибюле райисполкома в ожидании работы, что изрядно озадачило и напрягло и преда и зампреда, которые вызвав меня, районного архитектора, поставили задачу сделать проект.  Нужно превратить кирпичную стеночку между почтой и жилым домом в такой шикарный забор, чтобы у любого проходящего по бульвару к райисполкому, «глаз прилипал, и душа радовалась»; чем быстрее я это сделаю, тем быстрее «люди приступят к работе, и мы не будем о них спотыкаться!»

Я в состоянии эйфории поднимался к себе на пятый этаж, перепрыгивая через ступеньки, наконец, наконец-то займусь любимым делом, покажу им, что такое архитектура! Ещё пара шагов и я в кабинете, закрепил ватман, взял карандаш, линейку, по телу приятно бегали мурашки, руки слегка подрагивали от профессионального волнения, провёл несколько линий, потом ещё с десяток, взял циркуль, полуокружность превратилась в арку, вдохновение переполняло меня. Потом пошёл в туалет (нет, вы не о том подумали), набрал воду в банку и акварелью раскрасил чертёж, отошёл чуть в сторону, с удовлетворением разглядывая плод своего вдохновенного труда. Сам собой повосторгался немного, а через пару минут мой рисунок привёл в восторг зампредрайисполкома, ещё через пару минут рисунок снискал восхищение самого председателя. Втроём мы вышли в вестибюль порадовать армян, ну они, надо сказать, не обрадовались, опечалились, чем вызвали моё удивление и недоумение.

- Вам всё понятно в чертеже, можете такое построить? – спросил Иван Николаевич (зампред).

- Конэчно! Только арка делать ми нэ можим! – удало отрапортовал бригадир, гордо держа свою кудрявую, наполовину седую голову.

- Наш районный архитектор — Александр Николаевич недавно институт окончил, толковый очень, всех удивляет, мы рады, что он у нас работает! – начал речь Сергей Михайлович (председатель), дружески похлопав меня по плечу, от его слов у меня даже запекло в животе, как от первой рюмки водки, приятное тепло разлилось по всему телу. Вот умеют же советские работники словом душу согреть (извините, отвлёкся, все лесть любят).

А Сергей Михайлович меж тем продолжил, показывая на меня: — Он вам всё расскажет и научит, слушайтесь его как меня! Вопросы есть?..

За неимением вопросов на следующий день, утром привезли кирпич, песок, цемент и работа закипела. Я разметил столбики по всей длине забора, самолично разложив «на сухую» несколько рядов красного кирпича, расстроившего меня своей деформированной геометрией, но бригадир заверил, что даже из такого кривого и горбатого кирпича они «конфэтка» сделают. Целыми днями я пропадал на стройке, забыв про шахматы, кроссворды и даже про секретаршу Сергея Михайловича Алёну, девушку с восхитительно стройными ногами, которая своим манким внешним видом постоянно делала мне «нервы», ведь я был женатый человек, к тому же работник райисполкома, поэтому мог лишь платонически любоваться Алёнушкой. Теперь не она снилась мне ночами, снилась будущая арка, снились кирпичи, которые я укладывал на раствор один за другим, строя не забор, а какие-то средневековые крепостные стены с зубцами и башнями покраше и повыше московского Кремля. Армяне работали с рассвета и до заката, у них «день год кормит». Я тоже не мог усидеть дома и приходил в одно время с ними, через час, полтора на работу шли мои коллеги, проходя мимо, здоровались, некоторые подходили ко мне пообщаться, подходила и Алёна, видимо ей нравилось своей восхитительной фигурой подзадорить и вдохновить рабочих на строительный порыв. «Вах! Какой девюшка!» — возбуждённо восклицали они после её ухода и сразу успокаивались, ускорялись в работе от грозного взгляда Авика (бригадира).

Вскоре забор был готов, осталось сделать арку над входом во двор. Из столярного цеха привезли кружало – деревянную опалубку из новых досок, которые пахли смолой и свежестью древесного сока, как чистое бельё после сушки на улице – озоном. Под моим неусыпным чутким руководством кружало установили, в центр окружности я вбил гвоздик и к нему привязал веревку, чтобы проверять каждый ряд кладки – вертикальная ось кирпича должна совмещаться с натянутой чалкой. Все эти премудрости я объяснил бригадиру, а он на своём родном двум каменщикам, сразу приступившим к изготовлению арочного свода, укладывая кирпичи на раствор и двигаясь по кружалу вверх навстречу друг другу. Авик ходил счастливо самодовольный, предчувствуя окончание работы, мне даже казалось, что он слегка пританцовывает лезгинку, ещё немного и пустится в бешеный пляс с криком «Асса!», а за ним зажгут и остальные, спрыгнув с забора! Вскоре все любовались почти готовой аркой, дело было за малым — вставить клиновидный замковый камень из гранита, заранее привезённый из мастерской по изготовлению надгробных памятников. Общим решением установить его в вершину свода доверили мне, я, налепив и намазав, как масло на хлеб, раствор на камень, под общее улюлюканье и подбадривание поставил гранитную точку в этой многодневной работе, вымыл руки и пошёл звать председателя, очень хотелось, чтобы он, увидев моё первое архитектурное творение, восхищённо сказал — «Вах!».

…Уже с полчаса Сергей Михайлович ходил вокруг арки, подозрительно осматривая её конструкцию с тем вниманием, которое скорее напоминало подозрение в надёжности свода.

- Александр Николаевич, а когда снимем опалубку, не упадёт ли случайно эта чудо-арка кому-нибудь на голову, ведь кирпичи висят в воздухе без опоры? – поделился он своими сомнениями после внимательного осмотра.

- Что Вы, Сергей Михайлович, — попытался я развеять сомнения начальства, — Свод правильный, надёжный, да и замковый камень, на который приходится вся нагрузка от распора, из гранита выполнен, профи из мастерской по надгробиям, где его изготовили, хорошие, работают на «вечность», я гарантирую, что забор нас ещё переживёт! – стал я его успокаивать.

- Знаешь, вот именно то, что могильщики здесь принимали участие, и настораживает меня, слишком символично… Ну если что, тебе отвечать, слышал историю, как наш известный на весь посёлок прораб Егорыч Дом культуры строил? – предрайисполкома с ехидцой улыбнулся.

- Конструкции какие-нибудь обрушились? – я хоть и не строил ДК, но ощутил могильный холод внутри.

- Намного хуже! Четыре года сталинских лагерей себе намерял! Строил он надежно, до сих пор не одной трещины, но план шагами размечал, а приезжало областное начальство, хвалило его очень, скажу больше – чарку ему налили, от счастья такого, он сам рассказывал, шаг у него шире обычного стал, почему и зрительный зал он увеличил на четыре метра! По году ему дали за каждый лишний метр! А ты говоришь, замковый камень! Гранит, вечность и прочее… Подумай, может всё-таки заранее арку укрепим?

- Нет! Не будем архитектуру портить! – решительно и твёрдо сказал я, подавив усилием воли все свои сомнения.

- Ну-ну, смотри сам! Отвечаешь! – он умиротворённо похлопал меня по плечу. – Есть у меня масштабная твоему таланту работа — новый дом решил себе строить, слышал, что государство каждому к 2000 году обещает квартиру или дом? Вот и решил, думая о людях, прежде на себе все трудности испытать, чтобы для них потом легче строить было! Начнём, когда потеплеет, а сейчас пойдём объясним Авику, как отремонтировать крыльцо райисполкома к Первомаю!

Получив подробный инструктаж, армяне с энтузиазмом приступили к новой работе. Два дня спустя я и председатель принимали у них работу.

- Молодцы! Всё сделали качественно и аккуратно! А почему не зажелезнили? – вдруг возмутился председатель.

Железнение, поясняю как архитектор, это нанесение сухого цемента высокой марки на мокрую стяжку и заглаживание его в тело конструкции.

- А Ви нам жилэзо дали?! – возбуждённо ответил контрвопросом бригадир.

- Ах, Авик, Авик! Даже Ленину за тебя стыдно! Видишь, отвернулся! – Сергей Михайлович показал на памятник, стоящий спиной к райисполкому, только сейчас я обратил внимание, как они похожи – вождь и председатель, оба лысенькие, в длинных пальто, только масштаб – во всех отношениях! — разный.

С забора, арки, замкового камня, торжественно уложенного моими руками, и началось моё архитектурное творчество. Жители посёлка, каким-то чудесным образом, прознавшие о сомнениях председателя райисполкома насчёт надёжности арки, стали обходить её стороной, более длинной дорогой, лишь некоторые «рисковые» с разбегу преодолевали моё творение. Многое изменилось с тех пор, а забор и арка стоят, только кто-то, видимо насмерть влюблённый, нацарапал на изготовленном в похоронной мастерской замковом камне – «Маша, я тебя люблю!» Оно и правильно – всё держится на любви, она, любовь, как ни крути, и есть замковый камень в своде МИРА здания!

Другие рассказы Александра Атвиновского вы можете прочитать, скачав pdf-файл из раздела «Наши книги».